Швец Анатолий Матвеевич, 43 иап

[Барсс 721]

02.06.42 г. ст. лейтенант Швец погиб при выполнении боевого задания. Место гибели и захоронения не нашел.ни в одном источнике.

https://pamyat-naroda.ru/heroes/kld-card_uchet_officer141270/

http://allaces.ru/p/people.php?id=3236

В документах в поиске встретилось первоначальное место гибели - хутор Лисички Прохоровского района Белгородской области. 

[linnet 2490]

43 иап, в котором он воевал, в этот день (по 9.6.42) входил в состав ВВС 21 армии. О потерях в июне в материалах 21 армии (те что видел) не встретил.

[Барсс 721]

И в отчете полка за июнь о не ничего нет... https://pamyat-naroda.ru/documents/view/?id=454315311

[skylark 570]

Швец погиб 12.05.42.

Тот самый случай, когда больше верится воспоминаниям ветерана, а не донесениям штабных …. Такое запоминается так, что и через 70 лет в датах не запутаешься: https://booksonline.com.ua/view.php?book=156440&page=159

Из книги воспоминаний Панова Дмитрия Пантелеевича «Русские на снегу»:

« … Итак, 12-го мая 1942 года, еще до рассвета, семь бомбардировщиков СУ-2 135-го легко- бомбардировочного полка, прикрываемые восемью самолетами «И-16» нашей второй эскадрильи 43-го истребительно-авиационного полка поднялись в воздух и на заре полетели на выполнение боевого задания, которое можно сравнить с попыткой изнасилования негодными средствами или решением кролика атаковать льва. Этот день запомнился мне на всю жизнь. Пожалуй, более тяжелого боя, в котором я, по крайней мере, раз двадцать имел стопроцентные шансы погибнуть, в моей жизни не было. То, что этого не случилось, объясняю лишь тем, что иначе было записано в книге моей судьбы.

Мы летели, освещаемые солнечными лучами, но над землей еще висела ночная дымка. Лететь было всего ничего: двадцать километров, или три-четыре минуты. Как назло, контуры леса в районе аэродрома в двух местах были очень похожи друг на друга и их легко было перепутать. Как будто бы недалеко от берега Северского Донца кто-то изогнул затейливый татарский лук, с вогнутой серединой и двумя почти одинаковыми полукружьями по краям. Аэродром находился слева, я хорошо это знал потому, что взлетал с него и на него садился еще до нашего отступления. А вот навигатор — штурман бомбардировочной группы, летевший на ведущем самолете, видимо знал местность хуже, и становилось совершенно очевидным, что он перепутал полуокружья, очень похожие друг на друга, и мы пролетаем мимо немецкого аэродрома, поворачиваясь к нему боком. Цель оставалась от нас слева. Конечно же, на наших самолетах не было радио, и в считанные секунды практически не было никакой возможности указать штурману на его грубую ошибку, которая была очевидна всем летчикам нашей эскадрильи, которые принялись взволнованно кренить наши «Ишачки» с крыла на крыло, пытаясь подать знак бомбардировщикам, идущим ошибочным курсом. «Аэродром слева!» — ужасно матерясь, кричали наши ребята в кабинах и плевали в сторону, но штурман бомбардировщиков упорно гнул вправо. Я сделал попытку войти в строй бомбардировщиков и довернуть его левее. Но меня не поняли, и пилоты бомбардировщиков показывали кулак, жестами предлагая стать в строй своей эскадрильи. Наконец, штурман бомбардировщиков хлопнул себя по лбу, и мы поняли, что он убедился в ошибке. В тот момент до цели было от трех до пяти километров. Старший группы бомбардировщиков опять принял идиотское решение: пытаться сделать второй круг над целью и все-таки произвести бомбометание. Я посмотрел влево: дымка рассеялась, и с двух тысяч метров были прекрасно видны длинные шлейфы пыли, которые тянулись за поднимавшимися с аэродрома немецкими истребителями. Денек обещал быть жарким. Нам было уже не до жиру, а быть бы живу, но бомбардировщики упорно тянули на цель, где уже ничего не было, кроме опустевшего полевого аэродрома. Пока мы описывали круг, немецкие истребители как раз набрали высоту в две тысячи метров и были, тут как тут.

Наши «Ишачки» были разбиты на две группы. Первую вел Вася Шишкин. В нее входили Романов, Борисов и Киктенко. Эта группа, шедшая в одном строю, отвечала за непосредственное прикрытие бомберов. Я вел вторую, «сковывающую», группу, в которую входили Бубнов, Полянских, Фадеев и Швец. Истребители противника, в случае их атаки, были нашей заботой. Кусочек не из сладких. Именно моя группа и встретила десятку форсированных «ME-109», которые атаковали то нас, то бомбардировщиков. Мы атаковали немцев, сбивая им прицел и направление атаки, не давая поджигать бомбардировщики. Хотя, конечно, нашим стареньким «Ишачкам», вооруженным четырьмя пулеметами, тяжело было тягаться с форсированными «Мессерами», оснащенными швейцарскими автоматическими пушками. Постепенно весь этот ревущий рой самолетов, плюющийся в друг друга огнем и завывающий моторами на виражах, уходил на восток, переваливая через линию фронта. После одной из атак я, на долю секунды, посмотрел вниз и с облегчением убедился, что мы уже над нашей территорией.

А положение моей сковывающей группы стремительно ухудшалось. Дело в том, что ведущий группы бомбардировщиков, втравивший нас в эту воздушную западню, теперь принял самое простое решение: побросав бомбы куда попало, бомберы дали полный газ и стали уходить со снижением, что сразу же сделало их скорость значительно больше нашей. Вскоре СУ-2 растянулись стремительно удирающей кишкой на несколько километров, летя с огромным разрывом друг от друга. Мы, практически, лишались последнего шанса уцелеть, который состоял в том, чтобы бомберы стали плотным строем и создали плотную огневую завесу из своих турельных пулеметов, а мы атаковали истребителей, которые пробовали бы к ним пробиться. Эта была наша единственная возможность достать огнем своих пулеметов немецких «коллег», скорость машин которых превосходила нашу в полтора раза, я уже не говорю об убойной мощи их пушек. Наша несчастная четверка «Ишачков» крутилась в диком хороводе. Хорошо было только то, что большинство немецких истребителей не тратили время на наших «курносых», а стремительно проносились мимо — вдогонку бомберам. Я понял, что дело становится совсем дрянным, когда к месту воздушной драки подоспела еще одна десятка немецких истребителей, грозных «МЕ-110». Этот мощный, двухмоторный, истребитель вооруженный двумя пушками и четырьмя крупнокалиберными пулеметами, был самым сильным истребителем немецкой авиации, главным врагом тяжелых стратегических бомбардировщиков союзников — американских и английских «Летающих крепостей», немало которых опрокинул горящими на немецкую землю неподалеку от разбомбленных немецких городов. Наш «Ишачек» рядом с ним выглядел просто комахой. Впрочем, имелась и у нас надежда на успех, ведь неподалеку был доблестный Герой Советского Союза Вася Шишкин, который, судя по бойкому описанию его собутыльника Миши Розенфельда, уже завалил такого воздушного крокодила на своей «Чайке» над неизвестным нам населенным пунктом, а значит, имел опыт борьбы с этой машиной и знал ее слабые места. Но краем глаза я заметил, что наш отважный Кавалер Золотой Звезды пристроился к мудрому руководителю группы бомбардировщиков и тоже набрав скорость, на форсаже со снижением, стремительно покидает поле боя, видимо, не считая достойным ввязываться в него такому заслуженному воздушному асу.

Единственное, что давало нам шанс уцелеть — хорошая маневренность «Ишачков». Как воробьи среди ворон, порхали мы между пушечными трассами «Мессеров», при этом умудрялись как мотыльки — толкунчики еще и крутиться вокруг наших задних бомбардировщиков, пытаясь их прикрыть. Воздушный бой переместился южнее районного села Короча, где находился штаб нашего полка и сидела первая эскадрилья под командованием капитана Жени Мельникова. Естественным было бы поднять эту эскадрилью нам на помощь, но Тимоха Сюсюкало, стоя на КП вместе с заместителем командира по летной части Сорокиным и батальонным комиссаром Гогой Щербаковым, наблюдали за воздушным сражением, в которое не имели никакого желания ввязываться, разинув рты. Уж не знаю: то ли Тимоха смертельно испугался, то ли боялся, что весь наш полк перемолотят в воздухе, и ему будет просто некем командовать, но наш «доблестный» командир просто бросил вторую эскадрилью на съедение немцам, которые подбрасывали все новые подкрепления. Наверное, с земли все это очень напоминало охоту хортов за зайцами. И наши полковые быдляки, забывшие, где в самолете находится кабина, наслаждались зрелищем. Как раз к этому времени на поле боя появилась еще одна восьмерка «Мессершмиттов» и выходило, что на каждый самолет нашей эскадрильи приходилось по четыре немца. А если учесть, что половина наших «Ишачков», во главе с героем Васей Шишкиным оторвались от преследования и вместе с пятью бомберами на бреющем полете ушли на аэродром Великая Михайловка, то на каждый из наших четырех самолетов, прикрывавших оставшиеся два бомбардировщика, приходилось по восемь «Мессершмиттов». Куда ни повернешь голову — везде тебя берут на прицел или чертят свой маршрут дымные пушечные трассы. Положение было безнадежным. Думаю, нас не сбили сразу только потому, что немцев было слишком много, и они мешали друг другу, спеша разделаться с нами. Наконец, увидев, что быстро не получается, немцы применили следующую тактику: два «Мессершмитта» атакуют нашего «Ишачка» слева и справа, беря его в клещи, а другие два немецких истребителя атакуют бомбардировщик. «СУ-2» имел на своем борту всего один пулемет и был прикрыт неважно. Правда, имелось у него и по пулемету на плоскостях, да вот только неясно, зачем они ему, ведь пикировать этот самолет отнюдь не собирался, а вот сзади наши мудрецы — конструкторы поставили всего один пулемет. Возможно, это исходило из теории наступательной войны и представления о боевых действиях, как о движении только вперед, принесших столько бед нашей армии. Вскоре я, сопровождая бомбардировщик, идя левее его на сто метров и метров пятьдесят выше, был взят в клещи двумя «МЕ-109-Ф». С двух сторон они вели по мне пушечный огонь, от которого я спасался, бросая свой «ишачок» то вверх, то влево или вправо, а после удачного маневра и сам пытался атаковать немецкие самолеты, открывая огонь из четырех пулеметов своей старенькой, как и большинство в нашем полку, после капитального ремонта, машины. И только успевал отбиться, как бросался на помощь бомбардировщику, сбивая прицел немецкого истребителя своим огнем. Это повторялось многократно, и ничего удивительного, что вскоре я был весь мокрый от пота. Сердце бешено колотилось, мотор работал с перегревом, хотя были открыты все жалюзи и денек был не из жарких. Дело было — табак, но сердце билось исправно, руки — ноги работали, самолет был цел, и я готов был потягаться с асами Рихтгофена, которым при встрече мог бы тоже рассказать немало интересного из опыта воздушных боев на истребителе.

Мой подшефный бомбардировщик был пока цел, а вот летящий справа от меня попал под огонь из всех стволов «МЕ-110» и, загоревшись, рухнул на землю недалеко от села Короча. Потом загорелся один наш истребитель. Толя Швец долго тягался с четырьмя «МЕ-109-Ф», но силы были слишком неравными, и в конце-концов они его подожгли на глазах трусливой сволочи, нашего командира полка Тимохи Сюсюкало. Толя погиб смертью храбрых, и мы похоронили его недалеко от села Великая Михайловка. Помощи не было ниоткуда, и мы изнемогали. Расчетное время полета подходило к концу, мы дрались с немцами уже почти час, и горючего оставалось на дне бака. Видимо, шло к концу и горючее у «МЕ-109-Ф», которые стали выходить из боя. Но самый опасный противник — шесть самолетов «МЕ-110», упорно атаковали нас, видимо, имея в баках горючее и не желая уходить из боя без добычи. К счастью, последний бомбардировщик, которого я прикрывал, вдруг резко перешел на бреющий полет, практически слившись с лесистой местностью, и на полном газу стал уходить в сторону своего аэродрома, посадку на который он скоро благополучно совершил.

…

… на наш аэродром пожаловал еще один зритель воздушного боя: начальник политотдела нашей 21-ой воздушной армии полковник Николай Михайлович Щербина … он требовал от меня политдонесения и рассказа о воздушном бое — никак не мог потерпеть несколько часов, чтобы удовлетворить любопытство. Заплетающимся языком я вкратце рассказал ему о прошедшем бое. Щербина поахал, поцокал языком и пожалел трех коммунистов, погибших в этом бою. Да, что он мог еще сказать, совершенно не разбираясь в том, чем мы занимаемся в воздухе.

К вечеру этого же дня, когда я немного выспался, на наш аэродром привезли тела этих самых погибших коммунистов, наших товарищей — летчиков: Анатолия Швеца и штурмана одного из легких бомбардировщиков — тело пилота сгорело дотла. Это был высокий красивый мужчина, с синими глазами, похожий на Тухачевского, очень спокойный по характеру, хороший товарищ и храбрый летчик. К сожалению, не помню его фамилию. А с Толей Швецом мы воевали с самого начала. Это был коренастый, медвежьего телосложения, с толстой шеей, слегка неповоротливый, с добрым мягким характером, молчаливый, очень надежный и стойкий в бою, но, к сожалению, слегка флегматичный, редко вертевший головой в разные стороны, а главное, — не желавший понять этой своей главной ошибки, несмотря на все мои замечания, парень. Я хорошо знал Толю, одно время со своей женой — москвичкой они жили в одной квартире с моей семьей. Незадолго до своей гибели он вернулся из госпиталя, получив ранение во время одного из вылетов в конце марта. Помню, сел самолет на лыжах, а Толя не вылазит из кабины. Мы подошли к нему, а он не может стать на ноги: эрликоновский снаряд разорвался между его ног прямо в кабине и пронзил осколками мякоть. Когда мы вытащили его из кабины, то унты были полны крови. Летчики подхватили его, положив руки на свои плечи, и понесли как большого доброго мишку, сходство с которым усиливали крупные черты лица.

Если разбираться в причинно-следственных связях, то смерть Толи, конечно же, на совести Тимохи Сюсюкало, наблюдавшего с земли, как нас избивают в воздухе, но так и не поднявшего в бой первую эскадрилью. Командир первой эскадрильи Женя Мельников даже сам хотел взлететь нам на помощь, но Тимоха ему не разрешил.

Когда я в лоб спросил Тимоху о причине его поведения, то он отделался смешками да ужимочками и своей любимой поговоркой по поводу войны без потерь не бывающей, выпячивая свою геройскую грудь колесом, украшенную орденами Ленина и Красного Знамени, полученными за Испанию, которая оказалась сущими шуточками, по сравнению с кашей, заварившейся на нашей собственной земле. Мы похоронили своих друзей по всем правилам воинского ритуала, под залп салюта. После похорон кусок не лез никому в горло, и все сидели будто окаменевшие. …

… 15 мая в нашу эскадрилью, которая базировалась отдельно от штаба 43-го истребительно-авиационного полка, прибыли Тимоха Сюсюкало и Гога Щербаков. С важным видом Тимоха принялся делать разбор боя, который наблюдал с земли и указывать, что это было не так, а то не эдак. Тимоха постепенно оправился от пережитого на земле испуга и вошел в раж, устраивая нам форменный разнос.

Мы долго терпели Тимохин словесный блуд, но потом я не выдержал и все-таки поинтересовался: так почему же, собственно, не поднялась нам на помощь первая эскадрилья? Тимоха заюлил и стушевался. Окончательно загнал его в угол Вася Шишкин, который прямо обвинил Тимоху, бросившего нас в бою. Герой Советского Союза был фигурой, и Тимоха окончательно, как говорят китайцы, потерял лицо. Однако своего собутыльника решил активно поддержать батальонный комиссар Гога Щербаков. Похлопав для порядка себя ладонями по опухшей от пьянства физиономии, он подошел ко мне после разбора нашего полета и принялся, сделав серьезную мордашку, читать мне идеологическую мораль, о том, что я не обеспечил партполитработу и высокий боевой дух эскадрильи, в результате чего имеется боевая потеря, в воздушном бою погиб кандидат в члены ВКП(б), лейтенант, товарищ Анатолий Швец. …

… Я довольно резко спросил Гогу, сколько боевых вылетов он сделал за войну и сколько провел воздушных боев с самолетами противника? Рожа Гоги сразу вытянулась. Потом он овладел собой и фальшиво захохотал, переводя разговор в русло шутки о том, что немцы наломали хвоста нашей эскадрилье. Я посоветовал Гоге не болтаться по аэродрому, а летать на боевые задания. На этом мы и расстались. …».

[linnet 2490]

2 часа назад, skylark сказал:

когда больше верится воспоминаниям ветерана, а не донесениям штабных

Ветеран и/или те кто издавал его воспоминания, явно ударился в чернуху. Все нехороши, один я в белом. Все же с высоты прожитых лет и собственного опыта можно было быть и порассудительней. Из летающего замполита/военкома эскадрильи Панов сам позже перешел в стадию малолетающего замполита полка. В наградном конца 1941 года достойны уважения его 28 вылетов на штурмовку и 3 воздушных боя. Но вот в наградном 1943 упоминается награждение 1941 года, в т.ч. за 13 самолетов, сбитых в группе. Это в 3-х воздушных боях Панова? Те же 13 сбитых в группе перекочевали в следующий наградной. Вообще, ни в одном наградном Панова нет упоминаний о личных победах за всю войну. Он явно получил замполитом дивизии награды заслуженно, за руководство. Но зачем же так много лет спустя набрасываться на своих руководителей 1942 года? За то, что предвидели потерю при взлете с аэродрома остальных И-16? Описание Пановым боя 12.6.1942 сравнимо по степени трагизма с уничтожением советских ВВС в первые дни войны. А в итоге сбиты 1 И-16 и 1 Су-2? 

В списках движения самолетов ВВС 21 армии за май 1942 года, явно неполных, из боевых потерь только одна в 43 иап И-16 сбит ИА 13.5.1942. Повторяю, списки неполные.

Изменено 14 марта, 2021 пользователем linnet

[Барсс 721]

В отчете по ВВС 21 армии за май 1942 года тоже не прослеживается - https://pamyat-naroda.ru/documents/view/?id=454315299

[Барсс 721]

А опрерсводке за 03.06,42 потеря Швеца упоминается

[linnet 2490]

Упоминания мест гибели - х. Лисички и х. Большой. По Карте в 5,5 км от х. Лисички есть н.п. Большое. 

[Alex63 56]

@skylark  Панов (или тот, кто его воспоминания "дорабатывал") один из самых больших брехунов в отечественной мемуаристике. Но вопросы веры иррациональны.

[skylark 570]

19 часов назад, Alex63 сказал:

@skylark  Панов (или тот, кто его воспоминания "дорабатывал") один из самых больших брехунов в отечественной мемуаристике. Но вопросы веры иррациональны.

Вот так просто назвать одним «… из самых больших брехунов…» боевого летчика, ветерана ВОВ???...

[skylark 570]

Барсс искал место гибели и захоронения ст. лейтенанта Швец и я лишь пытался помочь ему в поиске. Однако последовавшие комментарии на воспоминания Панова Дмитрия Пантелеевича вынуждают отклониться от темы.

К 4 ноября 1941 года ст. политрук Панов Д.П. лично произвел «… 65 боевых вылетов, из них: на штурмовку войск противника – 28; на патрулирование над г. Киев – 32; на разведку войск противника – 2; воздушных боев – 3…».

https://pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_nagrazhdenie10937327/

Наградной лист подписан командиром 43 иап Сюсюкаловым и военкомом полка Щербаковым. Из приведенных выше воспоминаний ветерана очень заметно как к ним относился Панов и вряд ли они об этом не знали, потому и текст наградного такой скупой. Причем о сбитых Пановым самолетах противника они либо «забыли» упомянуть (в количестве воздушных боев также могли допустить «опечатку»), либо он их сбил за 12 боевых вылетов с 04.11.41 по 23.08.42 г.: https://pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_nagrazhdenie17780999/

[skylark 570]

Вероятно, данные о количестве боевых вылетов Панова и сбитых им самолетах, в 85 гв. иап узнали из его личной летной книжки. Из неё же видимо стало известно о результатах б/вылетов Панова в 43 иап: нескольких взорванных складах боеприпасов; 3-х потопленных баржах с живой силой противника (до батальона), переправлявшихся через р. Днепр в районе Киев-Окуниново; 4-х разбитых переправах через р. Днепр; 6-ти подавленных и частично уничтоженных артиллерийских позиций; 13-ти сбитых самолетах: 7 Ю-88, 5 Ме-109ф, 1 Хе-126.

Панов действительно мог из летающего военкома эскадрильи, а затем летающего замполита полка, перейти «в стадию малолетающего» или вообще не летающего, как это делали многие. Но Панов, наряду с успешным выполнением должностных обязанностей, продолжал водить группы истребителей на боевые задания. К 27.10.43 г. на его счету было 193 успешных б/вылета. Наградной лист на Панова, в котором командир полка представляет своего замполита к званию Герой Советского Союза, а командир и начпо 6 гв. иад его утверждают: https://pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_nagrazhdenie20789639/

[Alex63 56]

3 минуты назад, skylark сказал:

Вот так просто назвать одним «… из самых больших брехунов…» боевого летчика, ветерана ВОВ???...

Он обосрал в своей книге многие десятки людей, гораздо более заслуженных, чем он, погибших в боях, сбивших десятки немцев, при этом раздул свои заслуги. И это не "вот так просто", это сравнение с документами.

[Alex63 56]

И - да - в оперативных документах всех частей, в которых служил Панов, нет ничего о его личных победах. Ни обо одной.

[пеновский 345]

13 часа назад, Alex63 сказал:

Он обосрал в своей книге многие десятки людей, гораздо более заслуженных, чем он, погибших в боях, сбивших десятки немцев, при этом раздул свои заслуги. И это не "вот так просто", это сравнение с документами.

Да уж, я вчера почитал. Там  сравнений с документами не надо,  даже общеизвестные факты перевраны - Покрышкин назван " молодым лётчиком, слава которого началась в 1943 году", Василий Сталин вместе со всем 434 ИАП  " удрал с фронта под Сталинградом"  Як-1 " отстаёт от Ме-109 на 100 км/ч" В общем, типичный продукт "святых девяностых". 

Изменено 22 марта, 2021 пользователем пеновский

[пеновский 345]

13 часа назад, skylark сказал:

Вот так просто назвать одним «… из самых больших брехунов…» боевого летчика, ветерана ВОВ???...

Почитайте сами, и вопросы отпадут. 

[Барсс 721]

Из боевой характеристики 43 иап за период с 22.06.1941 по 23.03.1942 - https://pamyat-naroda.ru/documents/view/?id=454311765

 

[Alekcandr-31 67]

Оперсводка №0159. -13.05.42 г был сбит над территорией в воздушном бою  в районе Муравлево ...(в настоящее время н.п.Середа) И-16 Ком.звена 43 ИАП  ст.л-та Савченко Петра Никитовича  , захоронен в Муром ,сделаю поправку,  не Харьковской ?- Белгородской области Шебекинского района .

 

По оперсводке  21 Армии упал на территории противника..Прим: Части 293 Сд с 14.05. к 15.00 овладели большой частью н.п. - по 25.05.42 вели бои за н.п.Муром и Муравлево)..

 

Изменено 25 сентября, 2023 пользователем Alekcandr-31

[Alekcandr-31 67]

@linnet

Цитата

Ветеран и/или те кто издавал его воспоминания, явно ударился в чернуху.

...Или те кто издавал ? Имеются неточности в хронологическом порядке касаемо судьбы ст.летчика Киктенко П.С.,  из Днепропетровска....

....В начале марта 1942 г, 43 иап передавал И-153"Чайка" ,3 самолета были переданы на аэродром Валуйки-  полковнику Забалуеву ....

.."Аэродром в Валуйках принял в то время довольно крупные авиационные силы.

Здесь базировалась авиационно-штурмовая дивизия полковника Забалуева, оснащенная в основном «Чайками», которые мы сдавали им, чтобы эти самолеты в большой массе было легче обслуживать, так же поступали и другие авиационные части Юго-Западного фронта..."

Панов предполагает что Киктенко после этого таинственно исчез -возможно перелетел линию фронта , к своей жене в Днепропетровск ?

1).В доках  Киктенко считается пропавшим без вести в феврале 1942 года без даты ?

2.) Киктенко П.С,23.02.42 г,  награжден "Орденом Красного Знамени"  и как особо выдающийся летчик отмечен в списках 43 Иап ВВС 21 А , документ от 23.03.42 г ...

3.) Панов упоминает боевой вылет  12-го мая 1942 года, где Киктенко принимал участие:

Вызывает интерес ,когда же действительно пробал Киктенко и при каких обстоятельствах ? 

Борис есть у тебя в отношении Киктенко какие либо документы по 43 ИАП? 

[linnet 2490]

3 часа назад, Alekcandr-31 сказал:

@linnet

Борис есть у тебя в отношении Киктенко какие либо документы по 43 ИАП? 

Нет.

[Alekcandr-31 67]

@linnet У Есина  в Историческом очерке 43 ИАП более менее подробно :

В марте 1942 г. не вернулся с боевого задания ст. лейтенант Киктенко Петр Сергеевич.

В паре с мл. лейтенантом Деркачем М.А., а он был ведущим, проводили разведку на шоссе Белгород - Харьков.

После успешного выполнения боевого задания взяли курс на свой аэродром Кленовец.

Посадку выполнил Деркач, а Киктенко нет.

Объяснить причину потери ведомого ведущий не мог, связи на их самолетах тогда еще не было.

Возможной причиной могла быть потеря сознания - Петр Киктенко в последнее время жаловался на свое здоровье.

-------------------------------------------------------------------------------

В 2010 году в урочище Нечаево Белгородского района , группой товарищей проводились поисковые мероприятия ,  была обнаружена бронеспинка  ,определили тип самолета И-16 :https://trizna.ru/forum/topic/35735-бронеспинка/

По карте  - недалеко шоссе Белгород-Харьков и обратный маршрут летчиков на аэродром Клиновец

 

 

[Alekcandr-31 67]

@Барсс В ЖБД 21 ОМСБР. от 03.06.1942 г. задокументирован воздушный бой, время Московское 5.30...,у немцем  на два часа назад ...

Заявка на победу :

 

 

Изменено 24 ноября, 2023 пользователем Alekcandr-31

[Alekcandr-31 67]

Еще одна заявленная победа пилота Luftflotte Bergmeister ...

Выходит  что 43 ИАП за 03.06.42 г потерял 2 самолета И-16 ?

 

 В сводке ЮЗФ от 03.06.42 г , указан истребитель И-16 не вернувшийся с боевого задания после воздушного боя на аэродроме Ячнев Колодец..

 

Изменено 24 ноября, 2023 пользователем Alekcandr-31