АСН № 5 – аэродром в подмосковном Остафьево в годы Великой Отечественной войны

[Бортстрелок 893]

Уважаемые коллеги!

Подмосковный аэродром Остафьево – это одно из мест моей срочной службы в строевых частях Дальней Авиации в 1985 – 1986 годах, воспоминания о котором до сих пор считаю лучшими из таковых о «тех двух годах в сапогах»...

Место это, известное и в русской истории, и в истории отечественной авиации, до сих пор притягивает меня и, хотя моя служба там окончилась три с половиной десятилетия назад, но за прошедшие годы я неоднократно бывал и в самом гарнизоне, и в усадьбе, именуемой «Русским Парнасом», да и вообще на «земле Остафьевской», с десяток лет назад ставшей частью территории так называемой «Новой Москвы».

Некоторое время назад, на одном из военно-исторических форумов Рунета я «неосторожно» написал: «Всё, точно пора за историю Остафьевского аэродрома браться! Место-то «авиационное» ещё с 19-го века, с «зари русского воздухоплавания»...». В конце концов, меня просто «доконали» уже существующие в Рунете «справки» об этом аэродроме, да всяческие «краеведческие» работы «на тему», написанные с «пЁрлами» типа – цитирую по памяти – «В декабре 1941 года с Остафьевского аэродрома убыла расквартированная здесь 1-я кавалерийская дивизия 1-й Конной Армии» (No Comments!), и в 2016 году я впервые представил на суд Интернет-читателей свою работу по начальному, годов Великой Отечественной войны периоду истории Остафьевского аэродрома. Ныне вашему вниманию представляется её новый вариант - «исправленный и дополненный», как было принято писать раньше.

С уважением - К.Б.Стрельбицкий

 

П.С. Как автору мне, конечно, приятно, что меня читают и что публикуемые мной материалы считают за первоисточник. Вот нехорошо только, когда эти первоисточники становятся единственными источниками информации для «новых», «авторских» публикаций других «авторов»... Как, например, эта моя работа, ставшая таковой для её «пересказа» вот здесь - https://www.proza.ru/2017/03/27/2258 . Размещённая там спустя почти год после моей первой публикации «на страницах Рунета» неким Михаилом Переславцевым под его «авторским» названием «Остафьево. Скорбный список безвозвратных потерь» - даже само такое название этого «авторского материала», мягко скажем, «неоригинальное»... Впрочем, это же «Проза.ру» - «российский литературный портал, предоставляющий авторам возможность свободной публикации произведений» (что именно «СВОИХ произведений» там ведь честно не написано ), и на этом «портале» столько всего и всеми опубликовано, в том числе – по военной истории, особенно – в последние годы, так что в общем, «брэнд» это – «тот ещё»...

[Бортстрелок 893]

2016 – 2021 © К.Б.Стрельбицкий

 

АСН № 5 – аэродром в подмосковном Остафьево

в годы Великой Отечественной войны

 

История военного аэродрома Остафьево начинается, якобы (по не подтверждённым никакими архивными документами данным), ещё в 1934 году, когда здесь силами своего Строительного управления начал создаваться некий «аэродром НКВД». Очевидно, что к началу Великой Отечественной войны какой-то аэродром в Остафьеве действительно уже существовал, но явно – небольшой, только грунтовый и малоиспользуемый. По другим – опять же неподтверждённым документально данным – в период Битвы за Москву здесь базировались истребительные и бомбардировочные части (в частности – 173-й бомбардировочный авиаполк).

Первое документально зафиксированное упоминание словосочетания «аэродром Остафьево» относится только к 9 (ошибочно – к 12) февраля 1942 года. В этот день директивой Заместителя Народного Комиссара Обороны Союза ССР за №338643 в «Остафьевский аэродром специального назначения Главного Управления Военно-Воздушных Сил Красной Армии» (полное официальное наименование) был переформирован 783-й батальон аэродромного обслуживания 6-го авиационного корпуса Военно-Воздушных Сил Московского военного округа.

Сам 783 БАО ведёт свою историю с первых дней Великой Отечественной войны. С объявлением 23 июня 1941 года мобилизации, в рамках введения в действие «Плана организационного развертывания соединений и частей Военно-Воздушных Сил Московского Военного округа на военное время» в селе Остафьево было начато формирование 783-го отдельного батальона аэродромного обслуживания по штату № 015/110, на что был обращен приписной состав военнообязанных, призываемых из запаса, и командно-начальствующий начсостав ВВС МВО. В полном объёме формирование 783 ОБАО было завершено к 19 июля 1941 года. Спустя месяц, 14 августа 1941 года 783 БАО приказом за № 003 по 81-му району авиационного базирования 153-й авиационной базы 6-го Авиационного корпуса ВВС МВО был включён в его состав. В следующем месяце, 8 сентября 1941 года 783 БАО приказом по ВВС МВО за №00131 был включен в состав 84-го района авиационного базирования и переведён на новый штат - № 015/138. Окончательно переформированный из 783 БАО в аэродром, он остался организационно в составе того же, 84 РАБ, но вновь на новом штате - № 015/189.

Приказом Народного Комиссара Обороны Союза ССР за № 00200 от 13 сентября 1942 года (и отданным на его основании 2 октября приказом по ВВС МВО за № 0186) Остафьевский аэродром специального назначения был передан в состав 17-й авиационной дивизии дальнего действия. 6 октября того же года он был официально включён в состав Действующей Красной Армии.

К этому времени в Остафьево уже существовал полноценный военный аэродром с двумя взлётно-посадочными полосами и рулёжными дорожками с твёрдым покрытием, имевший необходимую для его боевой эксплуатации инфраструктуру. Документально это подтверждается хорошо читаемыми немецкими аэрофотоснимками, сделанными немецким высотным фоторазведчиком около полудня 4 сентября 1942 года.

Директивой штаба ВВС Красной Армии за № 512043 от 27 февраля 1943 года (и отданного 1 марта на её основании приказа по АДД) Остафьевский аэродром специального назначения был переименован в «Аэродром специального назначения № 5» (АСН № 5), каковым продолжал официально именоваться в течении двух последующих десятилетий, до 29 января 1964 года. В тоже время АСН № 5 получил и условное обозначение «Войсковая часть – полевая почта № 10275» (в/ч 10275). Среди наземных частей, входивших в состав гарнизона аэродрома, в документах времён войны упоминаются, в частности, 2-я авиационно-техническая база и 173-я отдельная автомобильно-транспортная рота подвоза, уже вскоре переформированная во 2-й отдельный батальон.

Кроме уже упомянутой выше 17 АДДД (с 26 марта 1943 года – 2-я гвардейская авиационная дивизия ДД), на остафьевский АСН № 5 в годы войны базировались другие части и соединений Авиации Дальнего Действия – в частности, 1-я, 5-я гвардейская, 73-я вспомогательная авиационные дивизии, а так же Лётный центр АДД. На аэродром базировались исключительно тяжёлые многоместные машины – бомбардировщики Ил-4, Ер-2, Б-25 и др. и – традиционно – транспортные самолёты Ли-2 и Си-47.

Находясь в советском тылу, но длительное время – в пределах досягаемости авиации противника, Остафьевский аэродром повергался её ударам. Очевидно, последний из них последовал в ночь с 18 на 19 сентября 1943 года. Свидетельством таких бомбовых ударов стало обнаружение летом 1985 года, в ходе проведения работ по укреплению и продлению взлётно-посадочной полосы Остафьевского военного аэродрома неразорвавшейся немецкой авиационной бомбы времён войны, вывезенной отсюда специалистами по разминированию на полигон для последующего её подрыва (данному происшествию на Остафьевском аэродроме тогда был личным свидетелем автор этих строк).

Фактически АСН № 5 использовался в течение всей Великой Отечественной войны для воздушного обеспечения всех стратегических операций Красной Армии – от Битвы за Москву до взятия Берлина. Однако, несмотря на то, что АСН № 5 обеспечивал базирование и боевую деятельность советской военной авиации вплоть до самого конца Великой Отечественной, из списков частей Действующей Красной Армии он был официально исключён ещё за два года до этого – 29 апреля 1943-го.

[Бортстрелок 893]

Согласно официальным данным, «командирами АБ «Остафьево»» в период Великой Отечественной войны числятся подполковники Д.А.Петров (в 1942 – 1944 годах), В.Н.Васильев (в 1944 году) и И.А.Афанасьев (с 1944 года).

Из первых командиров, служивших на Остафьевском аэродроме, известен капитан Франц Людвигович Валерко, по состоянию на 18 августа 1942 года являвшийся его начальником штаба. В августе 1943 году его сменил майор Яков Наумович Симановский. Так же в годы войны эту должность занимал инженер-майор Григорий Иванович Владимиров.

Начальником АСН № 5 приказом Командующего АДД за № 06 от 2 января 1943 года был назначен подполковник (затем – полковник) Андрей Вахтович Любогошев – наиболее известная фигура, оставившая свой след в истории Остафьевского аэродрома в период Великой Отечественной. Как говориться в наградных документах на него, он «привёл в культурный вид гарнизон Остафьево. Проявил большую заботу по обеспечению культурного отдыха личного состава и [по] улучшению питания. … За прошедший 1943 г. … сумел построить у себя в АСН хороший ДК [Дом культуры], две казармы для личного состава АСН, овощехранилище, гараж на 18 спецавтомашин и капитальную водомаслогрейку с регенерационной установкой по переработке масел». В аналогичных документах на уже поименованного выше его начальника штаба Симановского так же упоминаются построенные в те годы в гарнизоне Остафьево «тёплый гараж, водомаслогрейка, регенерационная станция, ДКА [Дом Красной Армии], общежития», и ещё «ремонт аэродрома и подъездных путей».

Но, главное, из тех же наградных листов можно узнать масштаб «боевой работы», произведённой частями АДД, базировавшимися на АСН № 5:

«…с марта 1944 года [произведено] 6917 самолёто-вылетов … С марта 1944 г. по апрель 1945 г. – 12007 самолёто-вылетов. …

С августа 1943 года подвезено к самолётам 6676 тонн горючего, подвезено 9490 тонн авиабомб, разгружено свыше 14 тысяч тонн боеприпасов… За тот же период … подвезено и заправлено в самолёты авиа-ГСМ 4870 тонн и в авто-машины авто-ГСМ 1192 тонны. Получено и отгружено в действующие авиачасти авиабомб 4357 тонн и боеприпасов 12498 тонн. Кроме того, подано авиачастям сжатого воздуха 9931 баллон».

Известно, что только части 2-й гвардейской авиационной дивизии Дальнего Действия, базировавшиеся на АСН № 5 с мая 1943 года по март 1945-го (с 26 декабря 1944-го – 2-я гвардейская бомбардировочная авиационная дивизия), совершили из Остафьева 7.051 боевой вылет с общим налетом 30.362 часа, за которые сбросили на объекты в тылу противника свыше 8.300 тонн авиационных бомб.

Так же в наградном листе на начальника лазарета АСН № 5 майора медицинской службы Ивана Даниловича Назаркина отмечается, что за время его руководства с 1 марта 1943 года «лазарет превращён в небольшой госпиталь … с отличным американским оборудованием (рентген-кабинет, хирургический кабинет, лаборатория и др.)». Там же упоминаются цифры, указывающие на цену «боевой работы» лётчиков АДД, действующих с АСН № 5: «За это время пропущено через лазарет 245 человек больных, из них 75% хирургических. …после тяжёлых ожогов введено в строй и сейчас летают» 9 экипажей самолётов АДД.

[Бортстрелок 893]

Но, конечно, истинную её цену показывало отнюдь не число вылеченных в местной амбулатории и вновь введённых в строй лётчиков, а, увы, количество могил, прибавившихся за эти годы на близлежащем к аэродрому кладбищу села Остафьево… Как говорится на посвящённой местному погосту странице в Рунете, «после размещения рядом военного аэродрома на кладбище появилось много захоронений военных лётчиков». Всего за 1942 – 1945 годы здесь нашли свой вечный покой более трёх десятков советских военных авиаторов…

…Открыл этот скорбный список 4 ноября 1942 года механик по радиооборудованию 3-го гвардейского авиационного полка 17-й авиационной дивизии Дальнего Действия гвардии техник-лейтенант Пчёлкин Тимофей Тимофеевич. Как указывается в документах, он «погиб на аэродроме … вследствие неосторожного обращения с люковым пулемётом ШКАС … получил тяжёлое ранение со смертельным исходом». Само это чрезвычайное происшествие относится ещё ко дню 20 октября, так что понятно, что ещё две недели военные врачи госпиталя в Подольске боролись за жизнь тяжелораненного механика, но, как оказалось, безуспешно… Согласно тем же документам, техник-лейтенант Пчёлкин числится похороненным одновременно и в Подольске, и в Остафьево, а увековечено ныне его имя на братской могиле в деревне Рязаново. Поясним здесь, что Подольск являлся лишь местом лечения тяжелораненного механика, а для захоронения его тело было выдано его воинской части, которая и осуществила первое в истории Остафьевского аэродрома захоронение на местном кладбище. На ныне существующей же братской могиле в деревне Рязаново, соседствующей с Остафьевым, лишь избирательно увековечены имена некоторых фактически захороненных на кладбище второго авиаторов…

…Следующая могила авиатора из Остафьева – им оказался авиационный механик того же 3-го гвардейского авиаполка гвардии старшина Щербанюк Фёдор Никифорович – появилась на местном сельском кладбище спустя месяц – он погиб 21 декабря 1942 года «при катастрофе автомашины»…

До конца того года «авиационный некрополь Остафьева» пополнила могила ещё одного военнослужащего того же полка, но на этот раз им оказался представитель его не наземного, а лётно-подъёмного состава – штурман гвардии сержант Оленин Михаил Михайлович, который погиб 29 декабря «при катастрофе самолёта» - первой документально зафиксированной в истории Остафьевского аэродрома…Первой, но далеко не последней… Уже в следующем, 1943 году их было отмечено четыре…

Первые две из них связаны были с машинами 8-го гвардейского авиационного полка Дальнего действия 2-й гвардейской дивизии (в которую была переформирована 17-я авиационная). Так 26 марта (именно в этот день приказом Наркома обороны полк стал гвардейским) в результате катастрофы на АСН № 5 «при выполнении боевого задания» погибли штурман кораблин старший сержант Букреев Георгий Андреевич и стрелок-радист старшина Ковалёв Константин Тихонович. Оба они упокоились на Остафьевском сельском кладбище, но на памятнике в Рязаново увековечено имя почему-то только одного первого…

Спустя месяц, 23 апреля при попытке посадить свой самолёт, «подбитый зенитной артиллерией над целью», на аэродроме Остафьево погибли лётчик гвардии лейтенант Зуев Василий Иванович, штурман гвардии старший лейтенант Ковалёв Павел Николаевич, воздушный стрелок-радист гвардии старшина Картамышев Дмитрий Захарович и техник по фотооборудованию гвардии младший сержант Дёмин Василий Михайлович. Все они были захоронены также на Остафьевском кладбище, а ныне в Рязаново числятся увековеченными имена только двоих из них – Ковалёва и Дёмина.

За два дня до этого, 21 апреля на АСН № 5 произошла другая катастрофа – бомбардировщика Б-25, в ходе которой погибли трое лётчиков отдельного 747-го авиационного полка Дальнего Действия – командир авиационного звена капитан Рябоконь Иосиф Евтихеевич, штурман авиационной эскадрилии майор Железняков Сергей Никитович и воздушный стрелок-радист Заболотнов Иван Тимофеевич. С увековечением их памяти дело сложилось ещё удивительнее: хотя все они были захоронены на том же Остафьевском кладбище, ныне там имеется отдельный памятник только Рябоконю, имя Железнякова увековечено в Рязанове, а Заболотнова – ни там, ни там…

4 июля 1943 года от ран, полученных при аварии на АСН № 5 самолёта Ли-2 (из состава 102-го авиационного полка 1-й авиационной дивизии Дальнего Действия), умер командир кораблин старший лейтенант Воронин Митрофан Сергеевич, так же похороненный на Остафьевском кладбище.

В связи с перечисленными выше катастрофами несколько странно читать в уже цитировавшемся выше наградном листе на начальника АСН № 5 подполковника Любогошева следующую фразу – «Имеет минимальное количество, по сравнению с тылами корпусов, чрезвычайных происшествий». Не задаваясь здесь логичным вопросом – «Сколько же ЧП тогда было в других частях?», отметим лишь, что чрезвычайные происшествия бывали не только собственно авиационными, но и «наземными». Одно из них произошло в Остафьеве 15 августа 1943 года, когда попыталась «покончить самоубийством на нервной почве» укладчица парашютов того же 102-го полка красноармеец Потылицина Клавдия Николаевна. По своей службе, как парашютоукладчица она наверняка непосредственно контактировала с лётчиками, поэтому официальная формулировка причины её самоубийства - «на нервной почве» - может с большой долей вероятности включать в себя и некоторый «личностный аспект» - например, связанный с гибелью кого-либо из них в дни, предшествовавшие её роковому поступку… Таковые в полку имелись (например, экипаж младшего лейтенанта В.П.Цегенько, погибшего «при выполнении задания в ночь с 10 на 11.08.1943 … сгорел с упавшим самолётом в районе цели»), но, не имея перед глазами материалов расследования самоубийства К.Н.Потылициной, мы не вправе делать здесь никаких предположений... «От ранения, нанесённого огнестрельным оружием», она скончалась три дня спустя, 18 августа и также была похоронена на Остафьевском кладбище, а ныне увековечена в Рязанове.

Выше, говоря о немецких бомбовых ударах авиации противника по АСН № 5, мы писали, что «очевидно, последний из них последовал в ночь с 18 на 19 сентября 1943 года». Его единственной жертвой стал мастер авиационного вооружения того же 102-го полка старшина Остапенко Яков Иванович, похороненный всё на том же Остафьевском кладбище.

Увы, следующий 1944 год в отношении ЧП на АСН № 5 не стал более спокойным… Первой новой могилой на Остафьевском сельском кладбище стало захоронение старшего авиационного бортового техника Лётного центра Авиации Дальнего Действия инженер-капитана Смирнова Александра Сергеевича, который погиб 21 мая в результате несчастного случая - «утонул в озере» (очевидно – в Остафьевском пруду).

Из ряда вон выходящей даже из длительной череды авиационных происшествий стала катастрофа 27 мая, когда два лётчика (но не пилота!) Авиационной эскадрилии особого назначения 89-го транспортного авиационного полка 73-й вспомогательной авиационной дивизии … «взяли покататься» самолёт Си-47! Так в 16 часов этого дня техник авиационный бортовой техник-лейтенант Ежков Михаил Петрович и начальник связи отряда-флагманский воздушный стрелок-радист старшина Мордусевич Георгий Леонтьевич «самовольно произвели взлёт» с Остафьевского аэродрома, на которой базировалась их дивизия. «Первые 5 – 7 минут полёт был благополучным», но затем лётчики не справились с управлением и «в районе деревни Язово Ленинского района Московской области, в 3-х км от аэродрома потерпели катастрофу». Транспортный самолёт Си-47 (с заводским номером «223981», с авиационными моторами под номерами «43-144667» (левый) и «43-145022» (правый) ) сгорел, а оба лётчика-«угонщика» погибли, и их останки были захоронены на Остафьевском кладбище.

Новая катастрофа в истории АСН № 5 произошла в районе Остафьева спустя 2 месяца, 26 июля 1944 года. В 08.46 с аэродрома в тренировочный полёт стартовал бомбардировщик Ер-2. На месте командира кораблин в этом вылете сидел «переучивающийся» на него командир 328-го авиационного полка 3-го гвардейского Сталинградского авиакорпуса Дальнего Действия гвардии майор Тибабишев Иван Мефодиевич, справа – исполнявший обязанности пилота-инструктора другой комполка – командир-104 73-й вспомогательной авиадивизии майор Руднев Михаил Александрович, а в кабине стрелка в полёте находился механик самолёта сержант Полонский. Полёт, что называется, «не задался» сразу: «следуя по прямой на аэродроме, на высоте 50 метров, резко опустил нос, и с левым креном (штопорное положение) упал на землю» всего в 2 километрах от его границы. Машина Ер-2 (с заводским номером «7033903», с авиационными моторами под номерами «563» (правый) и «564» (левый) ) при столкновении с землёй разрушилась, а её «остатки через 2 – 3 минуты воспламенились и сгорели». Дым был замечен с вышки КДП АСН № 5 в 08.48, и прибывшие на место спасатели обнаружили живым только механика Полонского, отделавшегося лишь тяжёлыми ушибами. Майоры Тибабишев и Руднев погибли и были похоронены на Остафьевском кладбище.

В том же году местный погост пополнился ещё одной братской могилой остафьевских авиаторов. Это были члены экипажи ещё одной машины из состава базировавшейся здесь 73-й авиадивизии, но погибшие «на вылете» - эта авиационная катастрофа произошла 26 августа на аэродроме Брянск. Из погибших в ней в Остафьево были доставлены и здесь похоронены трое лётчиков: командир кораблин лётчик лейтенант Алексеенко Алексей Степанович, техник авиационный бортовой старший техник-лейтенант Олейников Александр Андреевич, а так же бывший в том полёте вторым пилотом «слушатель-лётчик» Малахов Владимир Иванович. Четвёртый погибший член экипажа – штурман младший лейтенант Абакумов Михаил Фёдорович – был похоронен на месте катастрофы – на Брянском аэродроме (очевидно, его тело было извлечено из остатков зарывшейся в землю разрушенной носовой кабины позже, уже после того, как тела его товарищей были отправлены в Остафьево).

Победный 1945-й принёс АСН № 5 новые катастрофы и могилы на Остафьевском сельском кладбище… Так первым в том году здесь был похоронен умерший 27 февраля от бронхиальной астмы сержант в/ч 10275 Нилов Дмитрий Михайлович (увековечен ныне в Рязаново). Очевидно, что он умер в уже упоминавшемся выше лазарете своей части, почему и был похоронен именно на Остафьевском кладбище (так тело умершего за год до этого, 26 марта 1944-го в 2891-м эвакуационном госпитале в близлежащем Подольске красноармейца той же части Егора Ивановича Князева хотя и было «для похорон взято частью», но захоронено только спустя три дня, 29-го числа и здесь же, на подольском погосте «Красная Горка»; там же ещё 23 декабря 1942 года упокоился первый умерший в этом госпитале красноармеец с АСН № 5 – Никифоров Никита Никитович).

Первая в новом году катастрофа на АСН № 5 произошла 1 апреля, и её жертвой стал «прилётный борт» - самолёт Ли-2 из состава 678-го отдельного транспортного авиационного полка 8-й воздушной армии. Так как она в это время входила в состав 2-го Украинского фронта и дислоцировалась далеко от места катастрофы, уже за границами СССР, то погибшие в той катастрофе лётчики-«транспортники» были похоронены на Остафьевском кладбище. Это были командир кораблин лейтенант Добжинский Ричард Брониславович, второй (правый) лётчик старший лейтенант Антропов Владимир Тимофеевич и техник авиационный бортовой техник-лейтенант Иваница Андрей Павлович.

Ровно за месяц до Победы, 9 апреля на АСН № 5 потерпел катастрофу такой же Ли-2, но уже «свой» - из состава 73-й вспомогательной авиационной дивизии. Единственный погибший при этом – техник авиационный бортовой старший техник-лейтенант Селифонов Дмитрий Степанович – был похоронен на Остафьевском кладбище, а увековечен ныне также в Рязаново. Это была последняя в период Великой Отечественной войны потеря на Аэродроме специального назначения № 5 в подмосковном Остафьеве.

Окончание боевых действий не могло, как и повсюду, увы, отрицательно отразиться на дисциплине в воинских частях, и в авиации – в частности. «Транспортники» никогда не отличались высокой лётной дисциплиной, и до конца 1945 года в подразделениях 73-й вспогательной авиационной дивизии только на остафьевском аэродроме произошло ещё четыре катастрофы… Перечислим здесь имена всех их жертв, нашедших последнее упокоение на Остафьевском сельском кладбище:

- 09.06.1945 при катастрофе самолёта 89-го транспортного авиационного полка погибли командир кораблин гвардии капитан Жук Павел Иосифович, командир авиационной эскадрилии майор Панков Алексей Захарович и техник авиационный бортовой старший техник-лейтенант Пуртов Иван Иосифович,

- 06.07.1945 при катастрофе самолёта 102-й отдельной учебно-транспортной авиационной эскадрилии дивизии погиб авиационный механик техник-лейтенант Иевлев Василий Степанович,

- 09.07.1945 при катастрофе самолёта той же эскадрилии погиб техник авиационный бортовой техник-лейтенант Ильин Венидикт Григорьевич,

- 16.11.1945 «при исполнении служебных обязанностей погибли при катастрофе самолёта» того же 89-го полка погибли второй лётчик старший сержант Ануфриев Владимир Нефёдович и воздушный стрелок-радист старшина Верюгин Павел Степанович.

Вместе с ними в остафьевскую землю лёг и умерший 25 июня 1945 года от склероза сердца исполнявший должность командира эскадрилии 105-го вспомогательного авиационного полка дивизии капитан Взнуздаев Алексей Дмитриевич.

В послевоенные годы Остафьевский аэродром специального назначения № 5 продолжал использоваться как советской Дальней Авиацией, так и – с 1959 года – ВВС ВМФ. Действующий и в настоящее время аэродром Остафьево теперь совместно используется различными воздушными судами – самолётами и вертолётами Морской авиации ВМФ РФ, различных силовых (и «околосиловых») государственных структур и гражданской авиакомпанией «Газпром-Авиа». История Остафьевского аэродрома после 1946 года и до наших дней ещё ждёт своего исследователя.

 

[Бортстрелок 893]

Уважаемые коллеги-авиапоисковики!

Чтобы не перегружать эту тему большим количеством материала, просто размещу в ней следующую ссылку - http://forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=68450.0  По ней, начиная с сообщения #8 мной размещены поимённые списки командно-начальствующего состава как самого Аэродрома специального назначения № 5 в подмосковном Остафьево, так и его предшественника - 783-го батальона аэродромного обслуживания, а так же вновь выявленные данные по потерям этих частей ВВС КА в годы войны.

С уважением - К.Б.Стрельбицкий 

 

[Бортстрелок 893]

Уважаемые коллеги-авиапоисковики!

Аналогично моему предыдущему сообщению в теме: чтобы не перегружать эту тему большим количеством материала, просто размещу в ней следующую ссылку - http://forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=97277.0 Там - про 89-й транспортный авиационный полк 73-й вспомогательной авиационной дивизии, который с момента своего формирования в 1944 году и до самого своего расформирования базировался на аэродром Остафьево. К настоящему времени мной там выложены " поимённые списки офицерского состава, принимавшего в составе 89-го ТАП участие в Великой Отечественной войне ".

С уважением - К.Б.Стрельбицкий

[ВМФ74 231]

В 10.01.2021 в 13:48, Бортстрелок сказал:

Но, конечно, истинную её цену показывало отнюдь не число вылеченных в местной амбулатории и вновь введённых в строй лётчиков, а, увы, количество могил, прибавившихся за эти годы на близлежащем к аэродрому кладбищу села Остафьево… Как говорится на посвящённой местному погосту странице в Рунете, «после размещения рядом военного аэродрома на кладбище появилось много захоронений военных лётчиков». Всего за 1942 – 1945 годы здесь нашли свой вечный покой более трёх десятков советских военных авиаторов…

 

…Открыл этот скорбный список 4 ноября 1942 года механик по радиооборудованию 3-го гвардейского авиационного полка 17-й авиационной дивизии Дальнего Действия гвардии техник-лейтенант Пчёлкин Тимофей Тимофеевич. Как указывается в документах, он «погиб на аэродроме … вследствие неосторожного обращения с люковым пулемётом ШКАС … получил тяжёлое ранение со смертельным исходом». Само это чрезвычайное происшествие относится ещё ко дню 20 октября, так что понятно, что ещё две недели военные врачи госпиталя в Подольске боролись за жизнь тяжелораненного механика, но, как оказалось, безуспешно… Согласно тем же документам, техник-лейтенант Пчёлкин числится похороненным одновременно и в Подольске, и в Остафьево, а увековечено ныне его имя на братской могиле в деревне Рязаново. Поясним здесь, что Подольск являлся лишь местом лечения тяжелораненного механика, а для захоронения его тело было выдано его воинской части, которая и осуществила первое в истории Остафьевского аэродрома захоронение на местном кладбище. На ныне существующей же братской могиле в деревне Рязаново, соседствующей с Остафьевым, лишь избирательно увековечены имена некоторых фактически захороненных на кладбище второго авиаторов…

 

…Следующая могила авиатора из Остафьева – им оказался авиационный механик того же 3-го гвардейского авиаполка гвардии старшина Щербанюк Фёдор Никифорович – появилась на местном сельском кладбище спустя месяц – он погиб 21 декабря 1942 года «при катастрофе автомашины»…

 

До конца того года «авиационный некрополь Остафьева» пополнила могила ещё одного военнослужащего того же полка, но на этот раз им оказался представитель его не наземного, а лётно-подъёмного состава – штурман гвардии сержант Оленин Михаил Михайлович, который погиб 29 декабря «при катастрофе самолёта» - первой документально зафиксированной в истории Остафьевского аэродрома…Первой, но далеко не последней… Уже в следующем, 1943 году их было отмечено четыре…

 

Первые две из них связаны были с машинами 8-го гвардейского авиационного полка Дальнего действия 2-й гвардейской дивизии (в которую была переформирована 17-я авиационная). Так 26 марта (именно в этот день приказом Наркома обороны полк стал гвардейским) в результате катастрофы на АСН № 5 «при выполнении боевого задания» погибли штурман кораблин старший сержант Букреев Георгий Андреевич и стрелок-радист старшина Ковалёв Константин Тихонович. Оба они упокоились на Остафьевском сельском кладбище, но на памятнике в Рязаново увековечено имя почему-то только одного первого…

 

Спустя месяц, 23 апреля при попытке посадить свой самолёт, «подбитый зенитной артиллерией над целью», на аэродроме Остафьево погибли лётчик гвардии лейтенант Зуев Василий Иванович, штурман гвардии старший лейтенант Ковалёв Павел Николаевич, воздушный стрелок-радист гвардии старшина Картамышев Дмитрий Захарович и техник по фотооборудованию гвардии младший сержант Дёмин Василий Михайлович. Все они были захоронены также на Остафьевском кладбище, а ныне в Рязаново числятся увековеченными имена только двоих из них – Ковалёва и Дёмина.

 

За два дня до этого, 21 апреля на АСН № 5 произошла другая катастрофа – бомбардировщика Б-25, в ходе которой погибли трое лётчиков отдельного 747-го авиационного полка Дальнего Действия – командир авиационного звена капитан Рябоконь Иосиф Евтихеевич, штурман авиационной эскадрилии майор Железняков Сергей Никитович и воздушный стрелок-радист Заболотнов Иван Тимофеевич. С увековечением их памяти дело сложилось ещё удивительнее: хотя все они были захоронены на том же Остафьевском кладбище, ныне там имеется отдельный памятник только Рябоконю, имя Железнякова увековечено в Рязанове, а Заболотнова – ни там, ни там…

 

4 июля 1943 года от ран, полученных при аварии на АСН № 5 самолёта Ли-2 (из состава 102-го авиационного полка 1-й авиационной дивизии Дальнего Действия), умер командир кораблин старший лейтенант Воронин Митрофан Сергеевич, так же похороненный на Остафьевском кладбище.

 

В связи с перечисленными выше катастрофами несколько странно читать в уже цитировавшемся выше наградном листе на начальника АСН № 5 подполковника Любогошева следующую фразу – «Имеет минимальное количество, по сравнению с тылами корпусов, чрезвычайных происшествий». Не задаваясь здесь логичным вопросом – «Сколько же ЧП тогда было в других частях?», отметим лишь, что чрезвычайные происшествия бывали не только собственно авиационными, но и «наземными». Одно из них произошло в Остафьеве 15 августа 1943 года, когда попыталась «покончить самоубийством на нервной почве» укладчица парашютов того же 102-го полка красноармеец Потылицина Клавдия Николаевна. По своей службе, как парашютоукладчица она наверняка непосредственно контактировала с лётчиками, поэтому официальная формулировка причины её самоубийства - «на нервной почве» - может с большой долей вероятности включать в себя и некоторый «личностный аспект» - например, связанный с гибелью кого-либо из них в дни, предшествовавшие её роковому поступку… Таковые в полку имелись (например, экипаж младшего лейтенанта В.П.Цегенько, погибшего «при выполнении задания в ночь с 10 на 11.08.1943 … сгорел с упавшим самолётом в районе цели»), но, не имея перед глазами материалов расследования самоубийства К.Н.Потылициной, мы не вправе делать здесь никаких предположений... «От ранения, нанесённого огнестрельным оружием», она скончалась три дня спустя, 18 августа и также была похоронена на Остафьевском кладбище, а ныне увековечена в Рязанове.

 

Выше, говоря о немецких бомбовых ударах авиации противника по АСН № 5, мы писали, что «очевидно, последний из них последовал в ночь с 18 на 19 сентября 1943 года». Его единственной жертвой стал мастер авиационного вооружения того же 102-го полка старшина Остапенко Яков Иванович, похороненный всё на том же Остафьевском кладбище.

 

Увы, следующий 1944 год в отношении ЧП на АСН № 5 не стал более спокойным… Первой новой могилой на Остафьевском сельском кладбище стало захоронение старшего авиационного бортового техника Лётного центра Авиации Дальнего Действия инженер-капитана Смирнова Александра Сергеевича, который погиб 21 мая в результате несчастного случая - «утонул в озере» (очевидно – в Остафьевском пруду).

 

Из ряда вон выходящей даже из длительной череды авиационных происшествий стала катастрофа 27 мая, когда два лётчика (но не пилота!) Авиационной эскадрилии особого назначения 89-го транспортного авиационного полка 73-й вспомогательной авиационной дивизии … «взяли покататься» самолёт Си-47! Так в 16 часов этого дня техник авиационный бортовой техник-лейтенант Ежков Михаил Петрович и начальник связи отряда-флагманский воздушный стрелок-радист старшина Мордусевич Георгий Леонтьевич «самовольно произвели взлёт» с Остафьевского аэродрома, на которой базировалась их дивизия. «Первые 5 – 7 минут полёт был благополучным», но затем лётчики не справились с управлением и «в районе деревни Язово Ленинского района Московской области, в 3-х км от аэродрома потерпели катастрофу». Транспортный самолёт Си-47 (с заводским номером «223981», с авиационными моторами под номерами «43-144667» (левый) и «43-145022» (правый) ) сгорел, а оба лётчика-«угонщика» погибли, и их останки были захоронены на Остафьевском кладбище.

 

Новая катастрофа в истории АСН № 5 произошла в районе Остафьева спустя 2 месяца, 26 июля 1944 года. В 08.46 с аэродрома в тренировочный полёт стартовал бомбардировщик Ер-2. На месте командира кораблин в этом вылете сидел «переучивающийся» на него командир 328-го авиационного полка 3-го гвардейского Сталинградского авиакорпуса Дальнего Действия гвардии майор Тибабишев Иван Мефодиевич, справа – исполнявший обязанности пилота-инструктора другой комполка – командир-104 73-й вспомогательной авиадивизии майор Руднев Михаил Александрович, а в кабине стрелка в полёте находился механик самолёта сержант Полонский. Полёт, что называется, «не задался» сразу: «следуя по прямой на аэродроме, на высоте 50 метров, резко опустил нос, и с левым креном (штопорное положение) упал на землю» всего в 2 километрах от его границы. Машина Ер-2 (с заводским номером «7033903», с авиационными моторами под номерами «563» (правый) и «564» (левый) ) при столкновении с землёй разрушилась, а её «остатки через 2 – 3 минуты воспламенились и сгорели». Дым был замечен с вышки КДП АСН № 5 в 08.48, и прибывшие на место спасатели обнаружили живым только механика Полонского, отделавшегося лишь тяжёлыми ушибами. Майоры Тибабишев и Руднев погибли и были похоронены на Остафьевском кладбище.

 

В том же году местный погост пополнился ещё одной братской могилой остафьевских авиаторов. Это были члены экипажи ещё одной машины из состава базировавшейся здесь 73-й авиадивизии, но погибшие «на вылете» - эта авиационная катастрофа произошла 26 августа на аэродроме Брянск. Из погибших в ней в Остафьево были доставлены и здесь похоронены трое лётчиков: командир кораблин лётчик лейтенант Алексеенко Алексей Степанович, техник авиационный бортовой старший техник-лейтенант Олейников Александр Андреевич, а так же бывший в том полёте вторым пилотом «слушатель-лётчик» Малахов Владимир Иванович. Четвёртый погибший член экипажа – штурман младший лейтенант Абакумов Михаил Фёдорович – был похоронен на месте катастрофы – на Брянском аэродроме (очевидно, его тело было извлечено из остатков зарывшейся в землю разрушенной носовой кабины позже, уже после того, как тела его товарищей были отправлены в Остафьево).

 

Победный 1945-й принёс АСН № 5 новые катастрофы и могилы на Остафьевском сельском кладбище… Так первым в том году здесь был похоронен умерший 27 февраля от бронхиальной астмы сержант в/ч 10275 Нилов Дмитрий Михайлович (увековечен ныне в Рязаново). Очевидно, что он умер в уже упоминавшемся выше лазарете своей части, почему и был похоронен именно на Остафьевском кладбище (так тело умершего за год до этого, 26 марта 1944-го в 2891-м эвакуационном госпитале в близлежащем Подольске красноармейца той же части Егора Ивановича Князева хотя и было «для похорон взято частью», но захоронено только спустя три дня, 29-го числа и здесь же, на подольском погосте «Красная Горка»; там же ещё 23 декабря 1942 года упокоился первый умерший в этом госпитале красноармеец с АСН № 5 – Никифоров Никита Никитович).

 

Первая в новом году катастрофа на АСН № 5 произошла 1 апреля, и её жертвой стал «прилётный борт» - самолёт Ли-2 из состава 678-го отдельного транспортного авиационного полка 8-й воздушной армии. Так как она в это время входила в состав 2-го Украинского фронта и дислоцировалась далеко от места катастрофы, уже за границами СССР, то погибшие в той катастрофе лётчики-«транспортники» были похоронены на Остафьевском кладбище. Это были командир кораблин лейтенант Добжинский Ричард Брониславович, второй (правый) лётчик старший лейтенант Антропов Владимир Тимофеевич и техник авиационный бортовой техник-лейтенант Иваница Андрей Павлович.

 

Ровно за месяц до Победы, 9 апреля на АСН № 5 потерпел катастрофу такой же Ли-2, но уже «свой» - из состава 73-й вспомогательной авиационной дивизии. Единственный погибший при этом – техник авиационный бортовой старший техник-лейтенант Селифонов Дмитрий Степанович – был похоронен на Остафьевском кладбище, а увековечен ныне также в Рязаново. Это была последняя в период Великой Отечественной войны потеря на Аэродроме специального назначения № 5 в подмосковном Остафьеве.

 

Окончание боевых действий не могло, как и повсюду, увы, отрицательно отразиться на дисциплине в воинских частях, и в авиации – в частности. «Транспортники» никогда не отличались высокой лётной дисциплиной, и до конца 1945 года в подразделениях 73-й вспогательной авиационной дивизии только на остафьевском аэродроме произошло ещё четыре катастрофы… Перечислим здесь имена всех их жертв, нашедших последнее упокоение на Остафьевском сельском кладбище:

 

- 09.06.1945 при катастрофе самолёта 89-го транспортного авиационного полка погибли командир кораблин гвардии капитан Жук Павел Иосифович, командир авиационной эскадрилии майор Панков Алексей Захарович и техник авиационный бортовой старший техник-лейтенант Пуртов Иван Иосифович,

 

- 06.07.1945 при катастрофе самолёта 102-й отдельной учебно-транспортной авиационной эскадрилии дивизии погиб авиационный механик техник-лейтенант Иевлев Василий Степанович,

 

- 09.07.1945 при катастрофе самолёта той же эскадрилии погиб техник авиационный бортовой техник-лейтенант Ильин Венидикт Григорьевич,

 

- 16.11.1945 «при исполнении служебных обязанностей погибли при катастрофе самолёта» того же 89-го полка погибли второй лётчик старший сержант Ануфриев Владимир Нефёдович и воздушный стрелок-радист старшина Верюгин Павел Степанович.

 

Вместе с ними в остафьевскую землю лёг и умерший 25 июня 1945 года от склероза сердца исполнявший должность командира эскадрилии 105-го вспомогательного авиационного полка дивизии капитан Взнуздаев Алексей Дмитриевич.

 

В послевоенные годы Остафьевский аэродром специального назначения № 5 продолжал использоваться как советской Дальней Авиацией, так и – с 1959 года – ВВС ВМФ. Действующий и в настоящее время аэродром Остафьево теперь совместно используется различными воздушными судами – самолётами и вертолётами Морской авиации ВМФ РФ, различных силовых (и «околосиловых») государственных структур и гражданской авиакомпанией «Газпром-Авиа». История Остафьевского аэродрома после 1946 года и до наших дней ещё ждёт своего исследователя.

 

 

 

Добрый день! К большому сожалению история аэродрома Остафьево заканчивается 21.10.2021г директором Департаментра военного имущества МО РФ был подписан приказ о прекращении бессрочного пользования землей с дальнейшей ее реализацией. Дальнейшая судьба поисково— спасательной эскадрильи Морской авиации туманна Ермолино или Чкаловский. Лучшие годы службы прошли здесь.

[Бортстрелок 893]

@ВМФ74 , извините, только сейчас заметил это Ваше сообщение  Скан копии с упомянутого Вами приказа уже выложен в Сети.

Да, печальный факт... Для меня самого Остафьево было и останется лучшим аэродромом и гарнизоном за мою срочную службу.

Главное, чтобы морские авиаторы при предстоящем своём перебазировании из Остафьева не "утратили" бы всё связанное со своей историей здесь - как это, увы, произошло в своё время с местными "дальниками" , причём дважды - при пожаре старого ГДО с музеем и при перебазировании части в Ступино...