Опубликовано: 20 июня, 2013 IMG_2624.jpg[/attachment] РЯЗАНОВ Федор Алексеевич, 1922 года рождения, сержант (ст. лейтенант), авиамеханик, обеспечил 80 боевых вылетов, отремонтировал 90 поврежденных самолетов, [attachment=1]IMG_2627.jpg[/attachment] Кретова младший сержант [attachment=0]IMG_2629.jpg[/attachment] Справа налево: КОРОЛЕВА Анна Васильевна, ДЕСЯТОВА ЗОЯ Федоровна, ЛАВРОВА Надежда Павловна, ЯРОВАЯ Мария 0 Упомянуть пользователя Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на других сайтах
Опубликовано: 20 июня, 2013 [attachment=2]IMG_2632 - копия.jpg[/attachment] НОСОВ Борис Андреевич, 1915 года рождения, майор, начальник отдела [attachment=1]IMG_2633 - копия.jpg[/attachment] КЛЮЕВ Алексей Алексеевич, 01.05.1919, воевал на Волховском, Ленинградском, 1, 2 и 3 Прибалтийских фронтах. В составе 658-го авиаполка ночных бомбардировщиков, при выполнении боевого задания 6-го февраля 1942 года, был сбит истребителями противника, но посадил горящий самолет на лед реки Вишера прямо на окраине города Малая Вишера. Штурман был убит, а его легко ранило в плечо(возможно Темирбаев Ф.З.). [attachment=0]летчики - Бессонов.jpg[/attachment] Личный состав 658 авиаполка ночных бомбардировщиков. Нижний ряд слева направо: капитан Паршиков Николай Никифорович - командир 2 авиаэскадрильи, Кубышкина Евгения Тихоновна, Бессонов, второй ряд: Головнов (Головков) Николай, его жена, (Клюев А.А. зачеркнуто) и лейтенант н/ч Киварот. 0 Упомянуть пользователя Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на других сайтах
Опубликовано: 26 июня, 2013 [attachment=0]462-альбом 113.jpg[/attachment] в центре с венком Капустин Александр Григорьевич Ученик войны В полк А.Г. Капустин пришел осенью 1941 года. Это было под Ленинградом в памятные суровые дни. Он был рядовым летчиком. Десятки раз в сложных ночных условиях водил он свой самолет на бомбардировку вражеских позиций. Командование всегда поручало ему наиболее ответственные и опасные задания. Весной 1942 года немцы начали новый штурм Ленинграда. Наши войска вели тяжелые бои. В этой операции Капустин принимал активное участие, совершая на самолете "Р-зет" по 8-10 боевых вылетов за ночь. В районе населенных пунктов Спасская Полисть, Синявино и Любань он взорвал три склада с боеприпасами, в поселке Митино сжег крупный узел управления войсковой группировки, дважды разрушал переправу немцев через Волхов, вывозил в тыл противника парашютистов. В конце 1942 года Капустину присвоили звание старший лейтенант и он стал заместителем командира авиаэскадрильи. Его грудь украсили два ордена Красного Знамени. Началась Курская битва. Капустин уже на грозной машине штурмовике "Ил-2"во главе эскадрильи штурмует войска и технику противника. Водном из воздушных боев самолет Капустина был тяжело поврежден, воздушный стрелок убит. Управление было перебито, но летчик сумел развернуть самолет на свою территорию. Выжимая из своей машины все возможное, Капустин вел неравный бой. Один Фокке-Вульф ФВ-190 свалился на крыло и круто пошел к земле. Атаки истребителей не прекращались. Израненная машина потеряла высоту и приземлилась на территории занятой врагом. Фашистские летчики решили окончательно уничтожить наш самолет и встав в круг, продолжили атаки. Сорок осколочных ранений получил Капустин. Израненный летчик сумел добраться до своих. Зима 1945 года. 2-й Прибалтийский фронт. Десятки артиллерийских орудий не давали нашим воинам пробить оборону противника. Тогда капитан Капустин во главе большой группы штурмовиков пошел в атаку. Взлетают дзоты, умолкает артиллерийский огонь врага, советская пехота прорвала оборону немцев. На аэродроме Капустина ждала радостная весть - за отличное выполнение боевого задания командующий объявил благодарность всей группе летчиков-штурмовиков. Войска 1-го Белорусского фронта начали взламывать немецкие укрепления в Белоруссии. Кавалер ордена Красного Знамени снова активный участник большого наступления Десятки раз в сложных метеорологических условиях при сильном противодействии противника в группе 12-16 штурмовиков, несет смерть немцам. Советская Родина полностью очищена от немецких орд. Немцы покатились к своему логову. Майор Капустин получил еще один орден Красного Знамени, орден Отечественной войны 1 степени и за освобождение Польши - Крест Валечных, громит немцев северо-западнее Берлина, на восточном берегу Эльбы. 1 мая 1945 года долго будет памятен Капустину и его однополчанам этот день. Лучшему из лучших летчиков части - майору Капустину было поручено нанести группой в 18 самолетов "Ил-2" праздничный штурмовой удар по скоплению отходящих немецких войск в районе небольшого леса. Группа подошла к цели. Внизу притаился враг. По приказу Капустина самолеты ринулись в атаку. Группа встает в круг и атака следует за атакой. Немецкая пехота сдалась в плен советским штурмовикам. Славный летчик, кавалер шести орденов и медалей, прошел великий путь от стен Ленинграда до Берлина, совершив 265 боевых вылетов. КАПУСТИН Александр Григорьевич - 1912 года рождения, уроженец г. Днепропетровск Днепропетровская обл., Украинская ССР, призван в 1941 году Днепропетровским ГВК, Украинской ССР, добровольно прибыл в Кременчугскую авиашколу стрелков-бомбардиров, г. Кременчуг Полтавская обл. Украинская ССР, пилот, в 1942 году совершил 297 боевых вылетов, время - 223.15, после войны проживал в г. Симферополь Крымская АССР. Награды ордена: три Красного Знамени № 37 19.05.1942 г, 123/н 03.11.1942г., 134/н 22.08.1944 г., Александра Невского 20/н 30.04.1944 г., два Отечественной войны 1 степени 4/н 26.08.1943 г., 06.04.1985г. 0 Упомянуть пользователя Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на других сайтах
Опубликовано: 26 июня, 2013 Э. В. Вийк В тяжелый 42-й 658-й авиаполк ночных бомбардировщиков, вооруженный самолетами Р-зет, обеспечивал боевые действия 2-й ударной армии, которая, прорвав фашистскую оборону в районе населенных пунктов Спасская Полисть-Мясной Бор, устремилась на северо-запад с целью срезать Любань-Киришский выступ противника и этим помочь освобождению Ленинграда от блокады. Полк базировался на временном полевом аэродроме. С наступлением темноты экипажи вылетали в район попавшей в окружение армии, сбрасывая на бреющем полете продовольствие и боеприпасы, штурмовали вражеские войска. К середине ночи совместными усилиями наземных частей и авиации удавалось разрывать кольцо окружения, но противник вел ураганный огонь из всех видов оружия, стремясь во что бы то ни стало вновь замкнуть кольцо. Внизу буквально все кипело от взрывов снарядов, мин, пулеметных и автоматных очередей. В этом хаосе огня и дыма трудно было находить вражеские батареи и уничтожать их. Летный состав нес большие потери, но с поставленными задачами справлялся. С наступлением весны взлетно-посадочная полоса стала быстро таять. Получив очередное боевое задание, я выруливал на старт и миганием бортовых огней просил разрешение на взлет. В ответ на мигание зеленого огня с командного пункта тяжело нагруженная машина начинала взлет. Лыжи самолета, попадая в проталины, тормозят движение, самолет кидает то в одну, то в другую сторону, скорость нарастает медленно, рули недостаточно эффективны и на мои энергичные движения реагируют слабо. Когда машина, набрав скорость, медленно оторвалась от земли, я с облегчением вздохнул и, набрав высоту, взял курс туда, где под непрерывным огнем, по пояс в воде и болотной грязи, промокшие, голодные, усталые, сражались наши пехотинцы. Далеко впереди сначала слабо, а затем все ярче попыхивали взрывы снарядов и мин. Обозначенной линии фронта нет. Только по трассам огня можно было угадать и определить, где свои, где противник. На земле шли тяжелые ночные бои. Вместе со штурманом Лещей Федосовым засекли артиллерийские и минометные батареи врага и устремились к ним. Одну за другой сбрасывали фугасные и осколочные бомбы, а затем обстреляли огневые точки гитлеровцев из пулеметов. Зенитки фашистов открыли яростный огонь. Десятки разрывов и огненных трасс окружили нас, но задание надо выполнить - за нами прилетят другие экипажи полка. И так непрерывно, почти каждую ночь... Февраль 1942 г. В маленькой низкой землянке вокруг жарко натопленной печурки мы сидим в ожидании боевого вылета. Тихо, каждый о чем-то думает. Один при слабом свете аккумуляторной лампочки пишет письмо в далекий тыл, другой изучает по карте район предстоящих полетов. Тишину прерывает внезапный звонок полевого телефона. Командир полка внимательно слушает, делает какую-то пометку на карте и, обращаясь ко мне, говорит: - Надо взорвать бензохранилище немцев в одном километре северо-восточнее железнодорожной станции Любань. Цель сильно прикрыта зенитным огнем и прожекторами. - Есть,- отвечаю,- взорвать бензохранилище. Со штурманом Алексеем Федосовым быстро прокладываем маршрут, рассчитываем курс, время полета и выбегаем к стоянке самолета. Механик Иван Прижимов уже ждет нас, помогает надеть парашюты. Оружейники Герман Катугин и Николай Ермаков заканчивают подвеску бомб. Мотор работает на малых оборотах. Вскакиваю на крыло, залезаю в кабину, привязываюсь ремнями, окидываю взглядом приборы и выруливаю на старт. Ловлю чуть заметное зеленое мигание карманного фонарика руководителя полетами - сигнал "Взлет разрешен", даю газ, машина набирает скорость и отрывается от земли. Делаю круг над аэродромом, встаю на боевой курс и отмечаю время. Темная безлунная ночь. Вверху мерцают звезды, внизу вспыхивают разрывы снарядов и сигнальных ракет. В кого-то' несутся трассы пулеметных очередей, горят какие-то постройки, и зарево пожара тает высоко в небе. Мерно гудит мотор, и на слабо освещенной приборной доске вздрагивают стрелки приборов. Между темными лесистыми берегами Волхова появился еле заметный изгиб. Еще раз сличаем показания компасов, проверяем путевую скорость. Все правильно, скоро цель. Там дальше, впереди, в тревожной темноте лежит мой родной Ленинград. Голодный, холодный, истекающий кровью, сжатый железным кольцом блокады, он стоит, изумляя мир своей стойкостью, мужеством, непоколебимой верой в победу. Враг хитер и коварен. Он слышит приближение самолета. Его многочисленные зенитные и прожекторные установки повернулись в нашу сторону и ждут. Изменяю курс и начинаю обход, медленно снижаю обороты мотора, закрываю водомаслорадиаторы, плавно разворачиваюсь на обратный курс и неслышно планирую к цели. Высота все меньше и меньше. До боли в глазах всматриваюсь вперед. Вот чуть заметная полоска железной дороги и характерная опушка леса. Теперь уже штурман дает команды: "Влево!", "Вправо!", "Так держать!" Стараюсь точно выдержать боевой курс. Высота 400, 300, 250 метров. Самолет вздрагивает, и тяжелые бомбы устремляются вниз. Проходят очень длинные 8-10 секунд, и внизу ярко вспыхивает огромный изрыв. Фашисты в панике выбегают из землянок, бросаются к орудиям и прожекторам. Советский самолет пришел, конечно, оттуда, с востока, и ушел на запад, решают они. Дрожащие лучи прожекторов безумно мечутся по темному небу, стремясь во что бы то ни стало поймать нас в свои щупальца. Зенитки наугад открывают бешеную стрельбу, а звукоулавливатели, раскрыв свои огромные уши, стараются в этом хаосе уловить звук мотора. Но наш самолет с приглушенным двигателем продолжает неслышно планировать в противоположную сторону. Высота все ниже и ниже, скоро земля. Даю газ, и самолет с ревом выходит в горизонтальный полет. И сразу лучи прожекторов, описав по небу стремительную дугу, направляются туда, где я маневрирую между верхушками освещенных деревьев, уходя на восток. Гитлеровцы переносят огонь в направлении лучей прожекторов, но уже поздно. Прожекторы один за другим гаснут, стрельба прекращается. А сзади все выше и выше над пораженной целью в ночное небо поднимается яркое красное пламя пожара. Ровно гудит мотор. Радостно и счастливо бьется сердце. Июнь 1942 г. Уже третью ночь мы не можем выполнить приказ - разрушить переправу противника через реку Волхов, по которой гитлеровцы усиленно перебрасывали на Киришский плацдарм резервы. Переправа тщательно замаскирована, разведчики обнаружили ее под разрушенными фермами киришского моста, который охраняется большим количеством зенитных средств. При появлении наших самолетов немцы открывают ураганный огонь. Мы с командиром 2-й эскадрильи капитаном Николаем Паршиковым через сутки руководили ночными полетами на старте, а после дежурства в следующую ночь выполняли боевые задания вместе с другими летчиками. В эту ночь я с беспокойством выпускал самолеты в воздух и с тревогой встречал подчас сильно поврежденные зенитным огнем машины. Сообщений о разрушении переправы все не было. Вот произвел посадку очередной самолет, быстро зарулил на стоянку и часто замигал бортовыми огнями - сигнал вызова машины "скорой помощи". Тяжелое ранение получил штурман Василий Егошин. Бегу на командный пункт, докладываю командиру полка майору Михееву о случившемся, потом выкладываю свой план: я вылетаю, иду в район цели и отвлекаю на себя зенитный огонь противника. В это время четыре других экипажа подходят к цели на приглушенных моторах и с малой высоты в кильватерной колонне сбрасывают бомбы по переправе. Командир полка молчит, затем делает несколько шагов по землянке и спрашивает: - Ты знаешь, что это значит? - Знаю,- отвечаю я. - В каждом полете риск. Разрешите выполнять? Он смотрит на часы. Уже вторая половина ночи, скоро рассветет, и переправа противника опять будет работать. - Хорошо, выполняйте задание! - приказывает Михеев. Впереди, в 15 минутах полета, река Волхов и переправа врага. По горизонту всполохи разрывов, озаряющие темный небосклон. Если идти на большой высоте, то гитлеровцы могут моим самолетом не заинтересоваться, и тогда полет теряет смысл, если на малой высоте, то, по всей вероятности, меня быстро собьют. Выбираю высоту 1400-1500 метров и на полных оборотах мотора подлетаю к переправе. Земля вдруг вспыхивает сотнями огней, и веера светящихся трасс устремляются ко мне, пролетают мимо, но несутся новые огненные линии и шарики, освещая своим разноцветным светом мой самолет. С грохотом рвутся снаряды крупнокалиберных зениток. Ввожу самолет в вираж и кружусь в этом огне. Наиболее опасны первые выстрелы, затем наводчики орудий ослепляются вспышками, и стрельба становится не столь точной. Продолжаю кружить, то увеличивая, то уменьшая радиус виража, выбираю одну из зенитных батарей, и штурман Федосов сбрасывает на нее бомбу. Затем разворачиваюсь в другую сторону, и еще две бомбы падают на батареи гитлеровцев. Ввожу самолет в пикирование и обстреливаю зенитки из пулемета, затем перекладываю машину в "спираль", и штурман Федосов поливает огневые точки из пулемета. На высоте 1000 метров вывожу самолет в горизонтальный полет, и в этот момент раздается удар. В слабо освещенном выхлопами мотора верхнем правом крыле вижу дыру и большой кусок болтающейся перкали, сорванной с поверхности крыла. Вновь выбираю в створе две батареи, и штурман сбрасывает оставшиеся бомбы. Самолет начинает трясти, накреняю его и разворачиваю в сторону поврежденного крыла, и внезапно кусок болтающейся обшивки отрывается и исчезает в темноте. Даю рули в обратном направлении крена и в этот момент вижу у переправы длинную серию темно-красных взрывов. Зенитный огонь противника переносится в направлении моста, в сторону улетающих самолетов, но он уже не страшен. С трудом удерживая равновесие, разворачиваю самолет на свою территорию. С тревогой наблюдаю за поврежденным крылом и думаю: лишь бы не сорвало ос-1авшуюся часть обтяжки крыла, если сорвет, то перевернется мой Р-зет и пойдет вниз. Веду его со снижением. Вот и Волхов. Меня провожают отдельные трассы и разрывы зенитных снарядов, но я не обращаю на них внимания. Осторожно захожу на посадку, и моя израненная серебристая машина влетает в луч прожектора и неслышно касается взлетно-посадочной полосы. Через полчаса в предрассветной тишине выстраивается личный состав полка. Слышится команда "Смирно!". Майор Михеев зачитывает телеграмму командующего ВВС Волховского фронта об объявлении благодарности летному составу за отличное выполнение сложного боевого задания по уничтожению фашистской переправы через Волхов в районе Киришей. Затем он выбывает меня из строя. Строевым шагом подхожу к командиру. Он делает два шага в мою сторону, крепко обнимает и целует. Чувствую, как бьется сердце, с трудом выговариваю: "Служу Советскому Союзу!" - и, повернувшись кругом, возвращаюсь в строй. Июль 1942 г. Они стояли готовые к выполнению особо важного боевого задания, эти две девушки, ленинградские студентки. Приказ был кратким: доставить и сбросить с самолета в квадрат N двух разведчиц и получить подтверждение о благополучном их приземлении. Предстояло выполнить сложный полет ночью в глубь территории, захваченной фашистами. Разные были до этого полеты, но никогда не было на душе так тревожно и тяжело, как сейчас, при виде этих серьезных, без улыбки, отважных женщин, летящих в логово врага для выполнения особого задания. Тщательно осмотрен самолет, опробован мотор. Вася Бугаев, механик моего самолета, докладывает: "Все в порядке". Механики по вооружению Анатолий Павлюченко и Герман Катугин помогают девушкам надеть парашюты, прикрепляют к лямкам рацию, автоматы и вещевые мешки, когда одна ложится на правое, вторая - на левое крыло, привязывают их к стойкам и выводят трос сбрасывания к замку бомбодержателя. Все готово. Осторожно выруливаю на старт. Прошу разрешения на взлет и, получив подтверждение, плавно взлетаю. Ночь темная. Земли не видно, неба тоже, оно закрыто облаками. Впиваюсь глазами в экран авиагоризонта, стараюсь возможно точнее держать изображение силуэта самолета в перекрестке прибора и стрелку компаса на заданном курсе. Эти две девушки, омываемые пронизывающим встречным ветром на крыльях самолета, верят в меня. И впереди, на маленькой полянке среди ленинградских болот и лесов, их ждут и тоже верят. Приближается линия фронта. Фашисты открывают огонь. Вверх несутся разноцветные трассы пуль и снарядов. Наверное, только у матерей, несущих через опасность своих детей, такое чувство, как сейчас у меня. Маневрирую между трассами, изменяю курс, высоту, скорость. Некоторые трассы проходят так близко, что освещают своим светом самолет и бесценный груз на крыльях. Наконец линия -фронта остается сзади, стрельба ослабевает, и только отдельные светящиеся линии проходят в стороне. Прошел уже час полета. Приближаемся к заданному квадрату. Перегнув голову через борт кабины, до боли в глазах всматриваюсь в ночную тьму и вдруг вижу далеко внизу на черном фоне земли еле заметный световой сигнал. Миганием бортовых огней запрашиваю пароль и, получив ответ: "Земля готова к приему", покачиваю крыльями самолета - даю этим сигнал "приготовиться", В ответ вижу на обоих крыльях мигание зеленых огней карманных фонариков - это девушки докладывают о готовности к прыжку. Встаю на боевой курс, уменьшаю скорость. Штурман Леша Федосов, припав к прицелу, уточняет направление полета. Еще несколько секунд, и вот с крыльев одновременно соскальзывают наши девушки и на черном фоне вспыхивают купола белых парашютов. Делаю круг за кругом, гляжу вниз и молюсь всем богам мира, лишь бы приземление произошло благополучно. И вот с земли летят три разноцветные ракеты. Это сигнал: "Приземление благополучно, задание выполнено". Как легко сразу на душе! Беру обратный курс на аэродром и тихонько про себя напеваю: "Темная ночь..." 13 апреля 1942 г. Склонившись над столом, мой боевой товарищ Иван Мотненко писал: "Здравствуй, Шурик! Твое последнее письмо получил, за которое очень благодарю и крепко, крепко целую тебя, нашу дочку Ларису и бабушку. Шурик! Наша задача прямая и верная - бить гадов, забравшихся на нашу землю, уничтожать их и гнать прочь. Фашисты будут помнить и знать, что советский народ не раз бил всех врагов, посягнувших на его землю, и будет их бить. Это освободительная война нашего народа и всех свободолюбивых народов, порабощенных государств против немецкого фашизма, против рабства, за свободу. Может быть, и придется отдать свою жизнь, то только за вас, во славу своей Родины, во славу своего народа. Так передай тогда всем своим и моим знакомым..." За окном сгущались сумерки. Иван вынул кисет, набил трубку и закурил. О многом хотелось ему рассказать в письме домой жене, но скоро вылет, надо было идти в штаб. Он сложил лист бумаги и спрятал под подушку. "Завтра допишу",- решил он, надевая реглан и застегивая шлем. Взяв планшет, он вышел. - Вот здесь, в районе Мясной Бор - Мостки, - сказал командир полка, указывая карандашом на карте, - o сосредоточились большие силы противника. Немцы хотят отрезать наши передовые части от основных сил. Надо нанести удар. - Есть нанести удар! - ответил Мотненко. Со штурманом Юрием Тарасенко они, сделав расчеты на карте, заспешили на аэродром. ...Ночь подходила к концу, на востоке появилась чуть заметная розовая дымка. Иван и Юрий недавно вернулись с третьего боевого вылета. Глаза у них усталые и воспаленные. Подошел командир полка. - Нужно сделать еще один вылет,- сказал он. - Есть! - ответил Мотненко. Техники быстро осмотрели и заправили машину, оружейники подвесили бомбы и заполнили патронные ящики. Экипаж сел в самолет и вновь поднялся в воздух. Там, на передовой, на мокром талом снегу уже несколько дней и ночей наши пехотинцы самоотверженно отбивал; яростные атаки врага, который бросал в бой все новые и новые силы. Самолет подошел к линии фронта. Внизу кипели разрывы снарядов. Видны яркие вспышки немецких артиллерийских и минометных батарей. "Будем бить!" - сказал Мотненко. Через несколько секунд там, где стреляла вражеская батарея, взлетели вверх клубы темно-красного пламени, куски земли и железа. Немецкая батарея умолкла. Мотненко делает новый заход. Вот справа по нашим частям бьет минометная батарея. Самолет снова на боевом курсе. Краткие команды штурмана. Цель накрыта точно. Десятки огненных трасс устремляются к самолету. Иван убрал газ и бросил машину вниз. Пулеметные очереди летят туда, откуда бьет противник. Высота все ниже и ниже, трассы впиваются в крылья, в фюзеляж, в хвостовое оперение. Мотненко резким разворотом выводит машину из пике, кладет ее в вираж. Теперь Тарасенко из пулемета поливает мечущихся внизу врагов. Бьют автоматические пушки, пулеметы. Обожгло ногу и бедро Ивана Мотненко. "Домой!" - сказал он штурману и, развернув самолет, взял курс на восток. Кровь наполняла сапоги, из разорванного голенища стекала на пол кабины. Самолет качнулся вниз, ударился о дерево левым крылом, затем мотором. Падали обломки плоскостей, отдельные куски, дерево, перкаль, сучья. Одна за другой на разбитый самолет склонились две сосны. Весь личный состав полка глубоко переживал гибель своих боевых товарищей Ивана Мотненко и Юрия Тарасенко. Отдельные детали и моменты полета и трагической гибели экипажа стали известны из рассказов наблюдавших за полетом товарищей с передовой и танкистов, обнаруживших разбитый самолет и тела погибших летчиков, по письму И. Мотненко и записной книжки Ю. Тарасенко, в которой он записал: "ППС № 804. Передать в N-ский авиаполк ночных бомбардировщиков. Родился 26.2.1922 г., умер 16.4.42 г. - на третий день после гибели самолета. Позвоночник перебит, зубы выбиты, лоб и шея порезаны. Ноги и руки отморожены. Я воевал за Родину - 63 боевых вылета я совершил за ее освобождение. Бейте гитлеровскую сволочь! Смерть немецким оккупантам! Юрий Тарасенко". 0 Упомянуть пользователя Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на других сайтах
Опубликовано: 26 июня, 2013 В лучах прожектора. Наступил вечер. Летчик Борис Зимин медленно шел по краю опушки леса к стоянке своего самолета. Он вспоминал рассказ комиссара полка майора Асмолова, сегодня вернувшегося со станции Хвойная, куда он отвозил собранные летно-техническим составом полка хлеб, масло и сахар для эвакуированных из блокадного Ленинграда детей. - Товарищи, -говорил комиссар, - когда к станции Хвойная от Ладоги подошел товарный эшелон с эвакуированными ленинградцами, я сразу побежал к вагону, где находились дети. Открылись двери и я увидел, как на нарах, завернутые в одеяла, пальто, лежали бедные ребятишки. Я раскрыл сумку и передал содержимое такой же бледной, с ввалившимися глазами, сопровождающей детей женщине, думая, что сейчас послышатся радостные голоса и дети протянутся к нашим гостинцам. Но никто не пошевелился на нарах. Взгляд детей был совсем безучастный. "Это дети погибших в блокаде родителей", - сказала сопровождающая вагон женщина. - Они очень истощены и не могут сами принимать пищу. - Я был поражен увиденным, - продолжал комиссар, и не мог смотреть на этих еле живых, оставшихся без родителей маленьких ленинградцев. Вот так, товарищи. Мы должны летать еще больше и бить проклятых фашистов еще крепче, чтобы освободить город Ленина от блокады. Перед глазами Зимина стояли изможденные лица детей. За ним, также задумавшись, шел штурман Николай Ильенко. Между деревьями показался тщательно замаскированный самолет с яркой красной надписью на фюзеляже: "За Ленинград". Эти надписи еще два месяца назад сделали механики, когда шли тяжелые бои в районе Спасской Полисти и Мясного Бора. Около самолета работал механик Иван Зубенко. Услышав приближающиеся шаги, он повернулся и, подойдя к командиру экипажа, четко доложил о готовности самолета к боевому вылету. Зимин и Ильенко одели парашюты и заняли свои места в кабинах. Механик Зубенок с мотористом Рязановым быстро сняли с самолета маскировку, и через минуту мотор уже заработал, отбрасывая струей винта назад, в лес, ветки и сухие листья. Еще раз уточнив со штурманом маршрут полета, порядок захода на цель и бомбометания, Зимин вырулил на старт. Наступили глубокие сумерки. Осмотрев кабину, поудобнее расположив на коленях планшет с картой, он осмотрел взлетную полосу, далекий в конце аэродрома световой ориентир и, нажав на кнопку, помигал зеленым огнем. С командного пункта ответили зеленым миганием - разрешающим взлет. Мотор громко заработал, обдавая корпус самолета тысячами искр, неслышно оторвался от земли. Летчик набрал высоту и взял курс к заданной цели. Надо было уничтожить штаб крупного фашистского соединения. В последние дни гитлеровское командование интенсивно перебрасывало боевую технику и войска через реку Волхов на Киришский плацдарм, по-видимому, подготавливая удар на восток. Задание усложнялось тем, что цель находилась близко к передовой, была прикрыта большим количеством зенитных средств и прожекторами. Испытывая чувство огромной ответственности за выполнение боевого задания, Борис Зимин, чуть наклонив голову за борт кабины, внимательно всматривался в ночной мрак. Внизу чуть заметно изгибалась река Волхов. - Пересекаем линию фронта, впереди цель, - послышался в наушниках голос Коли Ильенко. Внизу было подозрительно спокойно, только отдельные трассы и вспышки возникали на темной поверхности земли. По-видимому, враг не хотел раскрывать себя, надеясь, что самолет пролетит мимо. - Разворот влево, курс 280 градусов, - вновь раздался голос Ильенко. Летчик развернулся на заданный курс, немного уменьшил обороты мотора и, бросая взгляд на компас, авиагоризонт и через кабины в направлении цели, старался точно выдержать режим полета на боевом курсе. Ильенко, прильнув к оптическому прицелу, давал команды: "Вправо.., влево, держать так". Наступил самый ответственный, самый трудный в боевом вылете момент. Теперь нельзя было ни на один градус изменить курс или допустить крен, уменьшить или увеличить скорость, изменить высоту полета. В наушниках непрерывно слышался голос "Держать так, держать так". Напрягаясь до предела, Зимин еще раз наклонил голову через борт кабины, и в этот момент, как выстрел, в лицо ударил пронзительный луч прожектора, обнял своим обжигающим светом самолет и ослепил глаза летчика. Вслед за первым лучом к самолету моментально устремились другие, накладывая свои щупальца на одну точку. Зимин рывком убрал голову в кабину, бросил взгляд на приборы, но кроме желтого тумана ничего не увидел. Крепко зажмурив глаза, он какой-то миг подержал их закрытыми, затем медленно закрыл. Немного стали вырисовываться приборы. В наушниках, откуда-то издалека, слышался голос Ильенко: "Шесть, пять, четыре..."Кругом с треском и грохотом рвались снаряды, неслись, пронизывая крылья, разноцветные трассы. Приблизившись лицом почти вплотную к авиагоризонту, Зимин всем свои телом стремился удержать силуэт самолета в центре прибора. "Два, один, залп", - доносился голос штурмана. Машина характерно вздрогнула, и четыре сотки понеслись вниз. Зимин энергично дал рули влево, стараясь выскочить из этих смертельных щупальцев света и огня, но... самолет не повиновался, продолжая полет и не реагируя на движения пилота. "Ясно, перебито управление", - мелькнуло в сознании. Зимин еще и еще двигал рулями, но самолет продолжал полет, медленно накреняясь и переходя в спираль. Убрать обороты, Зимин передал Ильенко: " У нас перебито управление, приготовься прыгать". Но ответа не последовало. Теперь зенитки били с каким-то злорадством по неуправляемому и освещаемому яркими лучами самолету. Неожиданно резкая боль разлилась по телу. Что-то горячее и обжигающее ударило в бок. Расстегнув привязные ремни и крепко зажмурив глаза от света прожекторов, Борис Зимин наощупь, с большим трудом, перелез через борт кабины на крыло и, широко расставляя ноги, стал медленно передвигаться к кабине штурмана. Встречный поток воздуха со скоростью 180-200 километров в час стремился оторвать его от самолета. Прилагая нечеловеческие усилия, он, наконец, ухватился рукой за турель штурмана, подтянулся и нагнул голову в заднюю кабину. Коля Ильенко, согнувшись, полулежал, уткнувшись головой под переднее сиденье пилота. Держась одной рукой за турель пулемета, Зимин второй раз попытался приподнять голову Ильенко, но сил на это не было. Самолет к этому времени уже опустил нос и стал медленно переходить в крутую спираль. Вдруг один из снарядов ударил в верхний бензобак. Горючее вспыхнуло и зловещим огнем разлилось по самолету. Пламя ударило в лицо, обожгло руки. Зимин почувствовал, как силы его слабеют, ладони медленно сползают с края кабины, и он, подхваченный встречным потоком воздуха, полетел вниз. В первый момент он ничего не смог сообразить, но с ускорением падения и усилением давления встречного потока воздуха создание вернулось к нему. Нащупав вытяжное кольцо парашюта, Зимин с силой рванул его. За спиной послышался шорох, затем резкий рывок. Почувствовал страшную боль в бедре. Прошли какие-то секунды. С трудом открыв опаленные глаза, он сквозь желтую пелену, далеко внизу, увидел в лучах прожекторов быстро вращающийся в крутой спирали охваченный пламенем свой самолет. Николай Ильенко... Глубокая тоска и жалость охватили сердце. А самолет все сверлил и сверлил ночную темноту и ударившись о землю, осветил своим огнем окружающий мрак. Этот взрыв напомнил ему, что скоро земля, но внизу ничего не было видно. По движению воздуха Зимин понял, что ему надо развернуться лицом по ветру. Хотел поднять руки и за стропы развернуть парашют, но сил на это не было. Хотя он ждал, что вот-вот будет земля, она ударила его неожиданно, подбросила вверх и вновь приняла на себя. От удара и резкой боли в голове закружилось, сознание уплыло куда-то в сторону. Прошло какое-то время. Зимин очнулся, сильно жгло обгоревшее лицо и руки. Было темно и тихо. Мелькнула тревожная мысль: а если эта территория занята противником? Сильно забилось сердце. И вдруг чей-то тихий голос: "Браток, а браток, ты жив?" Голос повторился еще раз. Распухшие от ожога губы и лицо не давали возможности ответить. Кто-то наклонился и ощупал его, отстегнул лямки парашюта, снял ранец, затем осторожно подтянул под него парашют, обвязал грудь стропами, потянул их под руки и медленно поволок. Никогда Зимин не думал, что земля может быть такая неровная и жесткая. Каждая кочка причиняла невыносимую боль. Томительно тянулось время. Наконец послышались родные русские голоса. несколько человек подняли его, понесли и положили на что-то мягкое. Зимин почувствовал, как чьи-то руки осторожно подняли ему голову и услышал тихий голос: "Терпи, сокол". С трудом приоткрыв глаза в полутемной траншеи он увидел ласковое лицо наклонившейся над ним девушки. "Свои", - радостно сверкнула мысль, и сознание вновь провалилось в темную ночь. полковник в отставке Э. Вийк Рыбак Эстонии 21 января 1985 0 Упомянуть пользователя Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на других сайтах
Опубликовано: 26 июня, 2013 "... Западнее деревни Сюйська" В газете "За коммунизм" от 16 декабря 1982 года в заметке "Иду искать, а вы?" сообщалось о том, что похоронный в братской могиле деревни Дворищи командир взвода 25отдельного инженерного батальона младший лейтенант Борис Яковлевич Магнер до недавнего времени считался в Главном управлении кадров Министерства обороны СССР (ГУК МО СССР) без вести пропавшим. Недавно нами получено сообщение о том, что начальник ГУК МО СССР своим приказом от 25 мая 1983 года внес изменение в свой приказ от 15 апреля 1946 года в отношении Б.Я. Магнера. Теперь он числится погибшим 29 ноября 1941 года. К сожалению, случаев пропажи воинов без вести в годы войны было много, особенно в авиации. Каждый раз, когда самолет не возвращался с боевого задания на свой аэродром, экипаж его считался пропавшим без вести. Немало таких случаев было и в авиаполках, которые дислоцировались на аэродромах Маловишерского района. Вот один из таких примеров. 14 апреля 1942 года не вернулся на аэродром в деревне Полищи экипаж 658 ночного бомбардировочного авиаполка в составе летчика лейтенанта И.И. Мотненко и стрелка-бомбардира сержанта Ю.И. Тарасенко. Об этом было сообщено в вышестоящий штаб и родственникам. На самом же деле самолет упал на нашей территории в район деревни Сюйська и случайно был обнаружен танкистами в первых числах мая 1942 года. Об этом узнали в авиаполку. Авиаторы поставили на могиле героев (посмертно они были награждены орденами Ленина) временный памятник, сообщили родным о месте захоронения. Родственники И.И. Мотненко после войны побывали на могиле летчика. До родственников же Ю.И. Тарасенко извещение о месте захоронения героя не дошло. Когда наша группа "Поиск" стала разыскивать могилу И.И. Мотненко и Ю.И. Тарасенко, то оказалось, что в Управлении кадров ВВС МО СССР они оба числятся пропавшими без вести. Выходит, что и до центрального органа не дошла информация о том, что летчики найдены и похоронены в начале мая 1942 года. В отношении И.И. Мотненко это недоразумение было устранено, когда была разыскана его дочь и найдена копия полкового извещения, в котором указано место его захоронения, - "западнее2 км деревни Сюйська Маловишерского района". А вот Ю.И. Тарасенко все еще считается в УК ВВС без вести пропавшим. Группа "Поиск" разыскивает архивные документы, подтверждающие его захоронение на месте гибели самолета у деревни Сюйська На кладбище летчиков в городе Малая Вишера числятся похороненными летчики 10 истребительного авиаполка А.И. Бабенков и П.А. Мочалов, а в братской могиле в дер. Дворищи летчик 796 ИАП (истребительного авиаполка) П.А. Синяков, которые по архивным документам считаются без вести пропавшими. Известные нам ветераны этих авиаполков не помнят обстоятельств их гибели и процедуры захоронения. В связи с этим возникли предположения, что эти летчики действительно не возвратились тогда, в январе-феврале 1942 года, на свои аэродромы, что они погибли на месте падения самолетов и были захоронены кем-то, например командами по эвакуации сбитых самолетов. И это только после войны они были перезахоронены на указанные кладбища. Группа "Поиск" обращается к жителям района - участникам или свидетелям перезахоронения летчиков - с просьбой сообщить: откуда, когда, кого и куда они перезахоронили? Самую большую группу случаев пропажи без вести летчиков составляют те, когда ни самолет, ни летчик не были найдены в годы войны или после нее. Известно, что местность района изобилует озерами, болотами, торфяниками и чащобами, куда почти не ступала нога человека. Падение самолета в такие места практически исключало тогда возможность его обнаружения, хотя розыск каждого из них предпринимался. В настоящее время, когда в районе проводятся мелиоративные работы, осушается часть болот, осваиваются ранее неиспользуемые участки земли, появилась возможность обнаружения мест падения самолетов. Группа"Поиск" обращается к жителям района с просьбой сообщить известные им места падения самолетов или их отдельных частей. При этом желательно подробнее описать состояние этих мест в настоящее время, пути подхода к ним от ближайшего населенного пункта. Просим всех кто бывает в лесах, особенно лесников, охотников, землеустроителей, быть более внимательными, проявлять любопытство в отношении необычного порядка в лесу (наклон многих деревьев в одну сторону, необычные ямы или воронки с водой и другое). В таких местах наиболее вероятно нахождение упавших самолетов. А.Тепляков подполковник - инженер запаса, член совета ветеранов 14 ВА, руководитель группы "Поиск". 0 Упомянуть пользователя Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на других сайтах
Опубликовано: 26 июня, 2013 ИСТОРИЯ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ 658-ГО АВИАПОЛКА НОЧНЫХ БОМБАРДИРОВЩИКОВ НА ЛЕНИНГРАДСКО – ВОЛХОВСКОМ ФРОНТЕ В Отечественной войне советского народа с фашистскими захватчиками на Ленинградско – Волховском фронте в период с 14 декабря 1941 года по 14 декабря 1942 года на самолетах «Р–зет» 658 авиаполк ночных бомбардировщиков принимал участие в трех крупных боевых операциях войск Ленинградского и Волховского фронтов: – прорыв войсками Волховского фронта гитлеровской укрепленной линии обороны в районе населенного пункта Спасская Полисть, – бои за ликвидацию Киришского предмостного укрепления фашистов, – участие в Синявинской операции. Осуществление этих боевых операций войсками Волховского фронта имело огромное значение. Все три операции были направлены на отвлечение фашистских армий из–под Ленинграда, снятие блокады и освобождение города Ленина. Прибытие 658-го авиаполка на Волховский фронт совпало с моментом, когда Советская армия нанесла первый сокрушительный удар по гитлеровским войскам под Москвой, отбросив фашистские дивизии на 350–400 км от столицы нашей Родины. Тогда нашими войсками был освобожден от оккупантов город Тихвин, чем сорван план гитлеровцев охватить город Ленинград вторым кольцом блокады и задушить его защитников голодной смертью. В разбойничьих планах Гитлера захвату Ленинграда придавалось особое значение. Для фашистов это была цель №1, подлежащая захвату раньше Москвы. В июне 1941 года Гитлер при посещении штаба группы «Север говорил: «С захватом Ленинграда для русских будет утрачен один из главных символов революции, дух славянского народа будет сломан и для русских наступит катастрофа». Но планы Гитлера провалились. После поражения под Тихвином фашистское командование начинает готовить новый, как они говорили, «последний» удар по Ленинграду. К этому периоду войны положение города на Неве было исключительно тяжелым. Город плотным кольцом окружали войска противника. Запасы продовольствия кончились. С 20–го ноября рабочим стали выдавать по 250 грамм хлеба, всем остальным по 125 грамм хлеба. В ноябре от голода умерло 11 тысяч ленинградцев, а в декабре уже 53 тысячи человек. Голод, холод, непрерывные артобстрелы и воздушные налеты, разрушенный водопровод и канализация, отсутствие света – вот в каких условиях сражались ленинградцы, изумляя весь мир своим мужеством и стойкостью. Что представляла собой древняя Волховская земля, по которой прошел фашистский сапог? Ни одной целой деревни или населенного пункта. Одни обгоревшие развалины с одиноко торчащими печными трубами, все колодцы завалены трупами советских граждан, нигде ни единого живого человека. Вот такое было положение на Ленинградско–Волховском фронте к моменту прибытия 658-го авиаполка в действующую армию. 22 декабря мы прибыли в Череповец, выгрузились в открытом поле и приступили к сборке самолетов. Стояла суровая северная зима. Леденели руки и ноги, металлические части самолетов обжигали кожу. С рассвета до глубокой темноты работали механики и летный состав в мокрой обледеневшей одежде. Надо было подвесить и состыковать четыре крыла самолета, законтрить десятки болтов, одеть на крылья и хвостовое оперение обтекатели, завернуть сотни маленьких 3–х миллиметровых шурупов. Обледеневшие болты, гайки, шурупы, шплинты прилипали к пальцам, не входили в положенные им отверстия. Но надо было в срок собрать матчасть и вылететь на действующий боевой аэродром. Личный состав никогда не забудет старшего техника эскадрильи Михаила Балуева. Весь обмороженный, опухший, с руками в глубоких ссадинах, он первый приходил к самолетам и последним уходил. Как настоящий коммунист он вел за собой весь летно-технический состав, воодушевляя своим примером на скорейшую подготовку самолетов к боевой работе. Высокую сознательность и дисциплину при сборке самолетов проявляли механики Горин, Прижимов, Спиридонов, Рязанов, Кормилицын, Шаргин, Зубенко, Бугаев и многие другие. Самоотверженно трудились летчики Капустин, Мотненко, Зимин. Их самолеты первыми были готовы к перелету на полевой аэродром. 24 декабря 1941 года полк был включен в состав 91 авиадивизии, входящей в состав 2-й Ударной армии Волховского фронта и, закончив сборку самолетов, 15–ого января 1942 года перебазировался на аэродром Коломенка (91 БЛО) откуда начал боевую работу. Прорыв войсками Волховского фронта немецкой укрепленной линии обороны в районе н/п Спасская Полисть. Разгром немецкой группировки под Тихвином в корне изменил обстановку на Волховском фронте. Части Волховского фронта отбросили немцев на западный берег реки. Теперь враг готовил новый удар по Ленинграду. Нужно было отвлечь фашистские дивизии от города Ленина. По приказу Верховного командования, войсками Волховского фронта в районе н/п Спасская Полисть была прорвана укрепленная линия противника. Части Советской армии вошли в прорыв и значительно потеснили отборные фашистские соединения. К этому прорыву гитлеровцы вынуждены были оттянуть из–под Ленинграда большое количество своих войск, но ликвидировать прорыв не сумели. В ночь с 18-го на 19-е января 1942 года полку была поставлена первая боевая задача, – шестью самолетами нанести бомбовой удар по скоплению противника на железнодорожной станции Чудово. Для выполнения этой задачи от первой эскадрильи было выделено звено под командованием зам.командира 1-й эскадрильи старшего лейтенанта Вийка, со штурманом младшим лейтенантом Радченко. Ведомые экипажи летчика младшего лейтенанта Зимина со штурманом Марковичем и младшего лейтенанта Трунова со штурманом старшим лейтенантом Грызловым. От 2-й эскадрильи ведущий заместитель командира эскадрильи старший лейтенант Паршиков со штурманом младшим лейтенантом Кременским, ведомые экипажи – летчик без звания Капустин. Штурман старший лейтенант Темирбаев, второй экипаж – летчик старший сержант Антимиров со стрелком бомбардиром сержантом Феликсовым. Первая боевая ночь была очень тяжелой. Низкая облачность прижимала самолеты до высоты 150–200 метров. Перед вылетом экипажи не получили метеосводки и не знали состояния погоды по маршруту. Примерно через 30 минут после взлета, когда миновали контрольный пункт станции Окуловка, пошел сначала слабый, а затем сильный снег. Видимость ухудшилась настолько, что во избежание потери ведомых, ведущие включили бортовые огни и перешли на пилотирование только по приборам. Погода все ухудшалась, в воздухе появилась болтанка. Стрелка магнитного компаса непрерывно колебалась, замирала на месте, а затем внезапно уходила в сторону на 30-40 градусов. На малой высоте в сплошном ночном снегопаде ведомые стали терять ведущих, строй самолетов рассыпался. Теперь каждый экипаж был вынужден выполнять боевое задание самостоятельно. С этого первого боевого вылета вернулись на свой аэродром только экипажи Трунова и Капустина. Остальные на обратном пути совершали вынужденные посадки в различных пунктах маршрута. Так неудачно закончился этот первый боевой вылет. Но летный состав не вешал головы. Первый вылет показал, что нужно с большей тщательностью и ответственностью готовиться к боевой работе. 22 января 1942 года полк перебазировался на аэродром Полищи (56 БАО), удаленный от линии фронта всего на 55 километров. С этого аэродрома началась напряженная боевая работа в составе ВВС 59 армии. Каждую ночь летчики совершали по 2–3 боевых вылета. Быстро накапливался боевой опыт, совершенствовалась техника пилотирования в сложных ночных условиях. Приказом командующего 59-й армии первые особо отличившиеся летчики младший лейтенант Капустин и старший сержант Литун были награждены именными часами за отличное выполнение боевых заданий в сложных метеоусловиях. Однако не все еще в совершенстве овладели техникой взлета с ограниченного аэродрома в ночных условиях. Неудовлетворительна была организация ночного старта. В результате пилоты нередко теряли направляющий огонь фонарей на взлете, разворачивались и терпели аварию. По этим причинам в первые дни боевой работы с аэродрома Полищи было разбито шесть самолетов, погибло шесть летчиков: капитан Сташков, капитан Варфоломеев, старший лейтенант Лежнев, штурман старший лейтенант Темирбаев, стрелок-бомбардир сержант Феликсов и механик сержант Кормилицын. Еще она тяжелая потеря постигла полк 7-го февраля 1942 года. При перелете с аэродрома Коломенка на аэродром Полищи в район Малой Вишеры несколько «мессеров» атаковали наши экипажи. В неравном бою погибли любимец полка летчик Колесников, стрелок-бомбардир Самарин, старший техник эскадрильи Балуев. Командование ВВС 59-й армии в конце февраля 1942 года, за плохую организацию боевой работы и аварийность в полку, освободило от занимаемой должности командира полка капитана Голубя и комиссара – старшего политрука Бессонова. В командование полком 21 февраля 1942 года вступил майор Лукашевич, а комиссаром стал старший политрук Асмолов. К этому времени в полку выросла большая группа опытных летчиков, летающих в сложных метеоусловиях и умело наносящих удары по врагу. Это летчики Капустин, Зимин, Литун, Мотненко, Пуздырев, Антимиров, Паршиков, Вийк и другие. 23 февраля 1942 года – день годовщины Красной Армии. Густо сыпал снег, почти не было видно границы аэродрома. Летный состав с утра сидел в полутемной землянке до приказа на вылет, но погода была явно нелетная. Провели скромное, торжественное собрание, посвященное празднику, и все чувствовали, какая большая ответственность лежит сейчас на воинах Советской Армии. Вдруг звонок телефона и приказ: «Разбить эшелон с боеприпасами на станции Любань». Через несколько минут в воздух поднялся экипаж с пилотом парторгом эскадрильи старшим лейтенантом Мотненко и стрелком – бомбардиром сержантом Тарасенко. Видимости горизонта нет – высота облачности 200 метров. Мотненко вышел на железную дорогу Москва – Ленинград, уточнил курс и продолжил полет. Приближалась линия фронта. Сейчас гитлеровцы встретят самолет мощным огнем, и на этой высоте вряд ли удастся дойти до цели. Сверху временами просветы в облаках. Мотненко принимает решение – обойти справа крупные опорные пункты врага над облаками, зайти с тыла на цель и выполнить боевую задачу. В облаках болтает самолет, стрелка магнитного компаса мечется в разные стороны, авиагоризонт запаздывает с показаниями пространственного положения самолета. Но Иван Мотненко упорно летит вперед, по расчету времени выходит на железную дорогу, разворачивается и с тыла идет на Любань. Фашисты не ожидали с этой стороны советский самолет и только тогда, когда на эшелон упали бомбы и со страшным грохотом взрывались вагоны, поняли, в чем дело. Вверх за самолетом понеслись сотни снарядов и пуль, но экипаж, выполнив сложнейшее задание, благополучно вернулся на свой аэродром. Боевые операции наших войск по развитию прорыва в немецкой обороне на левом берегу реки Волхов успешно развивались. Авиация подтягивалась ближе к району боевых действий. 5 марта 1942 года полк перебазировался на аэродром Александровская колония (39 БАО). Теперь нас отделяло от передовой линии всего расстояние 8-10 километров. Личный состав разместился в поселке Селищи в подвалах разрушенных гитлеровцами бывших аракчеевских казарм. Командованием ВВС 59-й армии полку была поставлена боевая задача – непрерывными ночными бомбардировочными ударами парализовать натиск вражеских войск, не давать им передышки ночью, уничтожать живую силу и технику врага. Близость цели давала возможность экипажам полка всю ночь находиться над расположением противника. Летчики Зимин, Капустин, Антимиров, Литун, Мотненко, Вийк, Паршиков совершали по 6–8 вылетов в ночь. Так в течение марта 1942 года летный и технический состав полка вел исключительно напряженную работу, совершив 424 успешных боевых вылета. Позднее в письме у найденного убитого фашистского солдата прочитали: «На наш участок фронта коммунисты перебросили новое крупное авиационное соединение, которое круглые сутки не дает нам покоя». Немцы постоянно искали наш аэродром, но находящийся рядом ложный аэродром сбивал их с толку. На одном из участков Волховского фронта небольшая часть Советской армии попала в окружение. Немедленно несколько летных экипажей были выделены для сбрасывания окруженным продовольствия. Это была очень опасная работа, так как продукты надо было сбрасывать с высоты 5-8 метров. Гитлеровцы обстреливали самолеты из всех видов оружия. И все же летный состав справился с возложенной на них задачей и вел снабжение части до выхода ее из окружения. В это время другие экипажи наносили активные удары по скоплению немецких войск в районе Малой Бронницы. Так 5-го апреля 1942 года от командования ВВС 59-й армии была получена телеграмма: «В результате успешных ударов ваших экипажей у Малой Бронницы наши наземные части перешли к реке Волхов и ведут бои восточнее Малой Бронницы – Дубравы». В апреле на фронте постепенно наступало потепление. Зимний аэродром «Александровская колония» стал для полетов не пригоден. В связи с этим 7-го апреля 658 АПНБ перебазировался на аэродром у д. Веребье (63(631) БАО). Партийная организация полка непрестанно мобилизовывала личный состав на лучшее выполнение боевых приказов вышестоящего командования, и коммунисты шли в первых рядах, воодушевляя своим примером всех остальных. В ночь с 14 на 15 апреля 1942 года секретарь парторганизации 1-й АЭ старший лейтенант Иван Мотненко, в экипаж которого входил стрелок–бомбардир комсомолец старшина Юрий Тарасенко, выполняя боевое задание в районе н/п Спасская Полисть (Мясной Бор – И.Н.), был дважды тяжело ранен. Несмотря на это, он продолжал штурмовать врага до последнего патрона. И только тогда, когда у Юрия Тарасенко закончился боеприпас, развернул самолет на свой аэродром. От потери крови Иван Мотненко потерял сознание, неуправляемый самолет упал в лес, экипаж погиб. Советское правительство посмертно наградило Ивана Мотненко и Юрия Тарасенко орденами «Ленина». 11 июня штаб и личный состав, находящиеся в Веребье перебазировались в н/п Городна (81 БАО), откуда 20 июня перелетел в н/п Волгино (52 БАО). К этому времени в полку сохранилось 8 многократно отремонтированных самолетов Р–зет. 23 июня 1942 года двадцать три летчика и техника были награждены за успешное выполнение боевых заданий орденами и медалями, среди них летчики Зимин, Капустин, Антимиров, Агафонов, Паршиков, Вийк, Дедюлин, Иванов; штурманы Федосов, Коршак, Радченко, Егошин, Забронский; стрелки-бомбардиры Ильченко, Арсюков, Иоганов; механики Бугаев, Зубенко, Симбирев, Шаргин, Радкевич и другие. 30 июня 1942 года полк перебазировался на аэродром «Железная гора» (100 БАО), расположенный в 30 км от линии фронта. С этого аэродрома, теперь уже в составе ВВС 14-й Воздушной армии, полк снова начал боевую работу. Прорыв немецкой обороны в районе Спасской Полисти войсками Волховского фронта имел огромное значение. Гитлеровцы, не имеющие возможности сосредоточить свои усилия для решающего удара по Ленинграду, вынуждены были снимать свои соединения из–под города на Неве и направлять их против 2-й Ударной армии. Вторая Ударная армия глубоко вклинилась в немецкую оборону и в течении зимы и весны 1942 года вела с противником упорные бои, нанося ему крупные потери. На протяжении зимы и весны 1942 года личный состав 658 АПНБ, тесно взаимодействуя со 2-й Ударной армией Волховского фронта, внес заметный вклад в облегчение обороны города Ленинграда, успешно выполняя все возложенные на него боевые задачи. Бои за ликвидацию Киришского предмостного укрепления немецко-фашистских войск. Киришское предмостное укрепление немцев было насыщено большим количеством огневых точек, связанных хорошо развитой сетью ходов сообщения, минными полями, проволочными заграждениями и завалами. Этому опорному узлу гитлеровцы придавали исключительно важное значение, как плацдарму на восточном берегу реки Волхов для дальнейших активных действий на восток. К концу июня 1942 года, начались операции наших войск по ликвидации этого предмостного укрепления противника. К этому времени за полгода активной боевой работы летный состав приобрел большой опыт использования самолетов Р–зет по фашистским оккупантам, тактики ведения бомбардировочно–штурмовых ударов по различным целям при любых метеоусловиях. Технический состав научился в тяжелых ночных и погодных условиях быстро и безотказно готовить материальную часть к боевым вылетам, быстро залечивать тяжелые повреждения самолетов и моторов от зенитного огня фашистов. Вот несколько примеров успешных боевых вылетов в районе н/п Кириши. Летчик Капустин со штурманом Егошиным скрытно подошли к цели, по движению автотранспорта обнаружили важный узел управления немецкой группы и точным бомбометанием уничтожили его. Летчик Агафонов со стрелком бомбардиром Арсюковым в темную ночь по данным нашей разведки нашли склад с боеприпасами и точным бомбометанием вызвали большой пожар, сопровождающийся взрывами большой силы. Летчик Антимиров со штурманом Иогановым, несмотря на сильный зенитный огонь противника, умело маневрируя между разрывами и трассами, разрушили переправу фашистов. Летчик Паршиков со штурманом Радченко в одном боевом вылете незаметно, на приглушенном моторе подойдя к цели, прямым попаданием взорвали склад боеприпасов. Летчик Иванов со стрелком – бомбардиром Петуховым, используя шум других самолетов, на которые были направлены лучи прожекторов, уничтожили один из них. Летчик Вийк со штурманом Федосовым ночью опускались до высоты 20–30 метров, с бреющего полета сбрасывали бомбы замедленного действия в траншеи врага и поливали разбегающихся фашистов пулеметным огнем. Механики Карасев, Фивейский, Шаргин, Бугаев, Рязанов, Зубенко, Горин, Спиридонов, не считаясь со временем и днем и ночью не отходили от самолетов, готовили их к боевым вылетам, устраняли повреждения от зенитного огня противника, выполняя при этом установленные нормы на 200–300 %. 11 июля 1942 года в состав 658 авиаполка было принято от 667-го авиаполка 8 самолетов Р–5, сильно изношенных и многократно залатанных от зенитного огня противника. Партийное бюро полка мобилизовало весь технический состав на быстрейший ввод в строй полученной матчасти. Уже через 10 дней летный состав вылетел на этих самолетах на выполнение боевых заданий. С глубоким вниманием прослушал личный состав приказ № 227 от 16 июля 1942 года Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами Советского Союза товарища Сталина. В этом приказе обстоятельно показывалось тяжелое положение нашей Родины. Главком призывал: «Ни шагу назад, до последней капли крови защищать каждую пять нашей земли». Летчики, техники, штабные работники с еще большим рвением и ответственностью стали выполнять свои обязанности. Много славных страниц после приказа товарища Сталина вписал в историю полка летно-технический состав. Все они пронизаны беспредельной любовью к Родине, насыщены героизмом и бесстрашием. Вот несколько примеров находчивости, мужества и героизма летного состава полка. Летчик Клюев со штурманом Сухановым вышли к цели и встали на боевой курс для поражения артбатарей противника в восточной части н/п Кириши. Несколько томительных секунд ожидания и четыре 100 килограммовые бомбы устремились вниз. Гитлеровцы ведут по самолету отчаянный зенитный огонь. Внизу в районе цели яркие взрывы упавших бомб. Суханов только что хотел доложить командиру экипажа Клюеву, что бомбы попали в цель, как его ослепил яркий свет. В кабину попал зажигательный зенитный снаряд. Немного придя в себя, Суханов увидел, что горят листовки, находящиеся на полу кабины. Он стал выбрасывать их за борт самолета. В это время загорелся парашют. Быстро сняв и бросив его на пол, Суханов стал затаптывать пламя, но загорелись унты. Погасив пламя на парашюте и унтах, почувствовал боль в боку. Горел комбинезон, обжигая тело. Принимая неимоверные усилия, Суханов наполовину снял комбинезон и с большим трудом голыми руками погасил пламя и только после этого доложил Клюеву о случившемся. Так, проявляя исключительное самообладание, превозмогая боль от ожогов, Суханов спас самолет и экипаж от гибели. Экипаж в составе пилота Литуна и штурмана Коршака получили приказ уничтожить склад боеприпасов на западной окраине Киришей. Когда самолет подошел к цели, противник открыл ураганный заградительный огонь. Десятки и сотни разноцветных трасс и разрывов зенитных снарядов осветили темное небо, но задание надо выполнить. Штурман Коршак открывает из своего пулемета ответный огонь по зенитным точкам фашистов. Зенитный огонь ослабевает. Летчик Литун, маневрируя между огненными трассами и разрывами, прорывается к цели. Коршак точно сбрасывает в цель бомбы. Внизу огромное пламя и взрывы до рассвета. В ночь с 27 на 28 июля получена боевая задача помочь нашим пехотинцам выбить гитлеровцев из железнодорожной рощи на окраине Киришей. Выполнение этой задачи было поручено экипажу в составе пилота Панчихина и штурмана Забранского. Этому экипажу предстояло для выполнения приказа впервые применить против фашистов ампулы с горючей смесью «КС». В сложных ночных условиях летчик Панчихин на приглушенном моторе, планируя до высоты 25–30 метров, зашел вдоль передовых траншей и сбросил ампулы. Среди гитлеровцев началась паника. В ужасе от ожогов, задыхаясь от едкого дыма, они стали покидать траншеи, а Панчихин с Забранским сделали несколько заходов, обстреливая удиравших немцев из пулеметов. Воспользовавшись замешательством врага, советские пехотинцы захватили рощу. В начале августа в полк из Ленинграда прибыли десять девушек, свободно владеющие немецким языком. Было приказано дать им несколько тренировочных ночных парашютных прыжков. Эта задача в течение трех ночей была выполнена. Теперь следовало ночью выбросить их в глубоком тылу оккупированной немцами Новгородской области. Выполнить это сложное и исключительно ответственное задание поручили летчикам А. Капустину, Н. Паршикову, и В. Иванову. По тщательно разработанному маршруту линия фронта пересекалась на малой высоте, затем набиралась высота 1 200 метров. Все парашютистки разведчицы были благополучно сброшены в заданном районе. В это время гитлеровцы стали усиленно укреплять свои позиции на Киришском плацдарме, для чего каждую ночь на плотах перебрасывали на восточный берег реки Волхов живую силу, технику и боеприпасы, одновременно сконцентрировав вокруг Киришей большое количество зенитной артиллерии. Экипажу в составе летчика Э. Вийк и штурмана А. Федосова была поставлена задача сорвать фашистскую переправу. Самолет неслышно подошел к цели. Штурман Федосов сбросил серию светящихся бомб, которые неожиданно для гитлеровцев, зависнув над рекой, ослепительно ярко осветили движущиеся по реке плоты. Находясь выше осветительных бомб, и невидимый для противника, летчик Вийк зашел на цель, встал на боевой курс и сбросил 8 фугасно–осколочных бомб, вдребезги разбивая два плота. Фашисты открыли по невидимому самолету отчаянный огонь, стремясь по звуку определить его место положение, но этот безалаберный огонь был не опасен для самолета. По реке двигался еще один плот. Летчик сделал новый заход, пикируя на плот, поливал его огнем из пулемета. Затем самолет встал в вираж, и штурман из своего турельного ШКАСа открыл огонь по противнику. Фашисты в панике бросились в воду, а часть неподвижно осталось лежать на плоту. Много было в боевой жизни полка напряженных ночей. Самолеты друг за другом уходили к линии фронта и, как правило, возвращались с десятками пробоин. Технический состав самоотверженно работал, подготавливая самолеты к следующему вылету. Редко самолеты простаивали на аэродроме лишнюю минуту. Оружейники еле держались от усталости на ногах, сведя подвеску бомб, зарядку пулеметов, заполнение патронных ящиков до 8–10 минут, вместо положенных 30 минут. Когда при всех стараниях они не могли своевременно обслужить все самолеты, на помощь приходили штабные работники, и вместе сообща они готовили самолеты в бой. В то время двусторонняя связь между летчиком и штурманом на самолете Р–зет осуществлялась через резиновые шланги и наушники. Это было очень неудобно и затрудняло боевую работу. Техники по спецоборудованию и радио младший лейтенант Максимов и старший сержант Выговский решили устранить эту недоработку. Больше недели они исследовали район, пешком или на попутных машинах, разыскивая и снимая со сбитых самолетов необходимые детали, затем сутками конструировали электрическое самолетное переговорное устройство (СПУ). Много раз допускались просчеты, и все надо было начинать сначала. Но их старания увенчались успехом и на самолеты полка стали устанавливать переговорное устройство, сконструированное техниками Максимовым и Выговским. Это СПУ значительно облегчило связь пилота со штурманом, улучшило точность самолетовождения, бомбометания и противозенитный маневр. У самолетов стало появляться меньше новых пробоин. 7-го августа 1942 года полк совершил свой тысячный боевой вылет. На митинге у командной землянки тепло и задушевно выступили ветераны полка коммунисты старший лейтенант Капустин, лейтенант Иоганов, капитан Вийк. Они рассказали о боевом пути, пройденном полком за 7 месяцев на Волховском фронте, о героических подвигах личного состава. В связи с реорганизацией ВВС Волховского фронта в 14–ю Воздушную Армию, полк перебазировался в 658 отдельный авиационный полк ночных бомбардировщиков и с 9–го августа 1942 года стал оперативно подчиняться 280–ой бомбардировочной авиадивизии полковника Буянского. Активная боевая работа 658 АПНБ заметно помогла частям Волховского фронта сорвать планы фашистского командования использовать Киришский плацдарм для наступления на восток. Участие в Синявинской операции. Положение Ленинграда летом 1942 года продолжало оставаться тяжелым. Командование Волховского и Ленинградского фронтов готовилось к новому наступлению с целью освобождения города от блокады. Удар планировался в районе Шлиссербурско-Синявинского выступа. Выбор этого направления объясняется тем, что здесь войска Ленинградского и Волховского фронтов разделяло расстояние всего в 16 километров. Во–вторых, местность была настолько заболочена, что враг не мог ожидать нашего удара в этом районе. Но, к сожалению, наше командование не знало, что гитлеровцы готовили в эти дни операцию по окончательному овладению Ленинградом и перебросило для усиления группы «Север» значительную часть войск из Крыма. 12-го августа полк перебазировался на аэродром «Шибенец» (79 и 844 БАО) и вновь началась напряженная боевая работа. Темная безлунная ночь, моросит дождь, облака почти касаются земли. Группа экипажей уходит на боевое задание, но из–за плохой погоды возвращается обратно. Только летчик Иванов со штурманом Петуховым продолжили полет. Пробиваясь сквозь облака и дождь, они с большим трудом нашли цель. Плохая видимость не позволила сразу выполнить боевое задание. Наши траншеи и траншеи противника в двухстах метрах друг от друга. Несколько раз штурман Петухов заводил самолет на боевой курс, но цель опять и опять закрывали облака. Гитлеровцы вели сильный огонь по одинокому самолету. Наконец появилось окно в облаках, и вниз полетели бомбы, уничтожая доты противника. Круглая роща, расположенная на Синявинских высотах - один из главных опорных пунктов фашистов, откуда они держали под огнем всю прилегающую местность, не давая нашим войскам, приблизиться к своим позициям. Летчику, «летающему» комиссару 2-й эскадрильи Яковлевскому, со штурманом Егошиным была поставлена задача – уничтожить артпозиции противника на восточной окраине круглой рощи. Цель занимала район 150х150 метров. Вплотную к роще подошли наши войска. Ошибиться в бомбометании, значит, ударить по своим. Противник молчал, словно что–то ждал. Яковлевский опустился ниже, и штурман сбросил две бомбы. С земли сразу поднялся смерч огня, опоясавший самолет плотным кольцом разрывов. Нужно было выходить из этого кольца смерти. Лавируя между вспышками и трассерами, экипаж стремился выйти из опасной зоны, но в это время два снаряда пробили крылья, и с верхнего бачка начал выливаться бензин. Осколками снаряда ранен Егошин. Под крыльями еще две бомбы. Уйти от цели, значило, не выполнить боевое задание. Снова самолет зашел на цель, и оставшиеся бомбы упали на позиции врага. Только после этого подбитый самолет с раненым штурманом развернулся на свой аэродром. В ходе наращивания ударов в районе Синявино летный состав проявлял невиданный героизм. 14 августа не вернулся с боевого задания экипаж пилота Зимина со стрелком бомбардиром Ильенко. Это был один из опытнейших летных экипажей полка, совершивший совместно 139 боевых вылетов. Позднее Зимин был обнаружен раненым с обожженным лицом в Тихвинском госпитале. Самолет Зимина над целью в районе Синявинских высот во время прорыва через ураганный зенитный огонь врага был подожжен. Ильенко был убит. Неуправляемый горящий самолет, провожаемый лучами прожектора, падал к земле. Раненый и обгорелый Зимин нашел в себе силы и выпрыгнул с парашютом. Прожектора продолжали освещать его, а вражеские пулеметчики и пехота обстреливать до земли. Летчика, упавшего на нейтральную полосу, вытащили из огня и спасли советские пехотинцы. 18-го августа 1942 года в командование полком вместо находящегося на излечении командира полка майора Владимира Владимировича Лукашевича вступил майор Сергей Онуфриевич Срулик. Бои за Синявинские высоты и соединение войск Ленинградского и Волховского фронтов проходили для наших войск в исключительно тяжелых условиях лесисто–болотистой местности, на залитых водой торфоразработках, где нельзя было применить танки и артиллерию. Гитлеровцы, чтобы приостановить продвижение наших войск, бросили против них дивизии 2 армии Манштейна, прибывшие из Крыма с целью штурма Ленинграда. После нескольких недель кровопролитных боев войска по приказу Ставки были отведены на прежние позиции. Противник потерял в Синявинской операции около 60 тысяч убитыми и пленными, 260 самолетов, 200 танков и другой техники. Таков был результат Синявинской операции. Волховскому и Ленинградскому фронтам не удалось в то время прорвать блокаду Ленинграда. Однако расчеты гитлеровцев взять штурмом Ленинград вновь потерпели полный провал. Соединения армии Манштейна были разгромлены до ввода их в бой непосредственно за Ленинград. Наступление зимы застало нас на аэродроме «Шибенец», который не имел жилья для размещения личного состава. В короткий срок, не прерывая боевой работы, было построено 9 больших капитальных землянок, над которыми был посажен «искусственный лес» из срубленных елей. В октябре полк перешел на так называемый метод свободной охоты. Вылетая на боевые задания, преимущественно по коммуникациям противника, экипажи сами находили объекты бомбовых ударов. Свободная охота оказалась эффектным средством борьбы с железнодорожным и автомобильным транспортом противника. В числе лучших охотников был младший лейтенант Серебряников. Он умело находил цели и грамотно атаковал их. В средних числах октября Серебряников обнажил вражеский эшелон и с ходу атаковал его. Точным ударом эшелон был разорван пополам, часть вагонов сорвались под откос. Затем он сделал второй заход и огнеметным огнем зажег паровоз. Успешно поражали железнодорожные эшелоны летчики Капустин, Зимин, Антимиров, Иванов... Большую помощь на всех этапах боевой работы оказывал полку ПАРМ–1 № 37913 (Полевая авиаремонтная мастерская), возглавляемая воентехником 2-го ранга Ушаковым, в составе жестянщика Савкина и столяра Московского. Когда требовалось ввести в строй самолет, «пармовцы» не знали отдыха, работали круглые сутки, перевыполняя нормы в несколько раз. За самоотверженную работу все они к октябрю 1942 года были награждены медалями «За боевые заслуги». В одну из октябрьских ночей экипаж в составе летчика Агафонова и штурмана Федосова выполняли боевое задание по уничтожению артпозиций фашистов в районе Синявинских высот. Гитлеровцы, учитывая важность этого участка фронта, сосредоточили здесь большое количество зенитных средств и прожекторов. Самолет шел в перекрестке лучей прожекторов, осыпаемый со всех сторон градом разрывов зенитных снарядов и трасс. В крыльях и фюзеляже росло количество пробоин. Но на боевом курсе маневрировать нельзя, иначе цель не будет поражена. Экипаж точно выдерживал курс, сбросил часть бомб на батареи врага и зашел на повторный удар. Внезапно зенитный снаряд разорвался в кабине штурмана Федосова. Острая боль обожгла бедро и живот штурмана. Но под самолетом еще висели четыре бомбы. Пересиливая боль, Федосов продолжил направлять самолет по боевому курсу, сбросил бомбы на цель и только после этого дал Агафоному обратный курс на аэродром. Ограниченная видимость затрудняла ориентировку, но штурман, истекая кровью, привел самолет на аэродром. Самолет совершил посадку. Федосова вынули из кабины самолета без сознания. Двадцать осколков снаряда обнаружили врачи в его теле. В середине ноября полк постигло еще одно несчастье. При взлете самолета экипажа пилота младшего лейтенанта Дедюлина и штурмана младшего лейтенанта Кожемякина от мотора оторвался винт, самолет упал в лес на границе аэродрома, взорвался, экипаж погиб. Хоронили погибших боевых товарищей здесь же, на границе аэродрома «Шибенец». Нужен был красный материал для подушечек под ордена и на ленты на гробы, которого у нас не было. Узнав об этом, девушка из батальона аэродромного обслуживания достала свое хранившееся красное шелковое платье и из него вырезала материал на подушечки и ленты на гробы. Под оружейный залп гробы опустили в могилу. В это время из деревни прибежала запыхавшаяся старушка и принесла изготовленный ею из разноцветных стружек венок. С дрожащими руками, со слезами на глазах, положив венок на могилу, она сказала: «Спите, дорогие сынки. Все равно фашистские ироды будут разбиты, и земля наша будет свободной». В ночь на 23 ноября 1942 года полк совершил последний боевой вылет на Волховском фронте. Оставшиеся 6 самолетов были переданы в 689 авиаполк, а личный состав 658-го авиаполка ночных бомбардировщиков на основании приказа Командующего ВВС 14 Воздушной армии отправился на переформирование в распоряжение командира 1–ой Запасной авиабригады в город Куйбышев. За время боевой работы на Ленинградско–Волховском фронте с декабря 1941 года по декабрь 1942 года 658 АПНБ совершил 1 606 боевых вылетов. За это время на головы врагов было сброшено 642 тонны бомб, выпущено 3 миллиона 400 тысяч пуль и сброшено 4 миллиона 800 тысяч листовок. В течение года полк, выполняя различные боевые задачи, разрушал опорные пункты противника, уничтожая его живую силу и технику, склады с боеприпасами и горючим, действовал по железнодорожным и автомагистралям, уничтожая железнодорожные станции, эшелоны, автотранспорт и танки, производил разведку расположения войск противника, перебрасывал по воздуху продовольствие, держал связь с партизанами, сбрасывал в тыл врага воздушные десанты и выполнял другие боевые задачи. Коммунисты и комсомольцы всегда шли впереди, не щадя своей жизни, своим примером вели за собой весь личный состав полка. За период боевой работы летно-технический состав полка и работники штаба показали высокую выучку, дисциплину, беззаветную храбрость и преданность своей Родине, Советскому народу и Коммунистической партии. Личный состав полка внес свой вклад в общую победу над врагом. За образцовое выполнение боевых приказов командования в борьбе с фашистскими захватчиками, проявленные при этом доблесть и героизм, личному составу полка было вручено 64 ордена и медали. Вечная память погибшим сынам и дочерям нашем Родины, отдавшим свои жизни за нашу Родину, за наши жизни. По воспоминаниям бывшего командира 1-й эскадрильи 658 АПНБ, полковника в отставке Эдуарда Вильямовича Вийка. Январь 1982 год. 0 Упомянуть пользователя Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на других сайтах
Опубликовано: 14 июля, 2013 Найдена дополнительная информация: МИХЕЕВ Владимир Яковлевич, 1909 года рождения, в Красной армии с 25.06.1928 года (добровольно), ГВК г. Ленинграда, член ВКП(б) с 1941 года, майор - начальник штаба авиаполка, в 1942 году боевых вылетов - 1, время - 00.22. Из наградного листа: "В действующей армии с начала Отечественной войны (22 июня 1941 года). Работая в штабах ВВС 8 и 59 армии на оперативной работе в течение 5 месяцев находился на КП стрелковых дивизий, организовывая взаимодействие ВВС с наземными частями, своевременно докладывал воздушную обстановку, чем способствовал правильному решению принимаемому вышестоящими начальниками. В 658 АП с 11 марта 1942 года в должности начальника штаба полка. С первых дней работы энергично и умело организовал работу штаба, что прямо улучшило боевую работу полка. В короткий промежуток времени сумел заново организовать отсутствующий в полку учет боевой работы. В новом журнале боевых действий отражена работа не только всей части, но и каждого экипажа в отдельности. В заведенной отчетности боевой карте наглядно отражена работа полка от первых до последних дней. Организовал связь с теми стрелковыми дивизиями в интересах которых проводили работу, в растности с 374 и 377 СД, путем высылки своих представителей на КП дивизии, в результате чего получали сразу же подтверждение от эффективности ночного бомбардирования и через них же уточнял цели предстоящего бомбометания. То Михеев постоянно держал связь с оперативными и разведывательными отделами 59 армии, что давало возможность держать летный состав в курсе последней наземной обстановки и то, что летный состав знал места, наиболее насыщенные зенитной артиллерией противника и наиболее слабые места насыщения. Это давало возможность летному составу более спокойно и без потерь маневрировать на линии фронта. Организовал вывозку летного состава на передовой край для просмотра предстоящих объектов бомбардирования, это повысило эффективность ночного бомбометания и дало то, что бомбардируя ночью объекты противника на переднем крае обороны в удалении о наших войск в 300-400м не было ни одного случая сбрасывания бомб по своим войскам. За период его работы полк имел 363 ночных боевых вылета(203 часа), сброшено бомб общим весом 119 103 кг, израсходовано патронов 50 580 шт., сброшено 7 510 000 шт. За это же время уничтожено: 6 минометных батарей, 5 зенитных установок, 11 складов с боеприпасами, 2 железнодорожных эшелона, уничтожен 1 бензосклад - подтверждено командиром 374 СД, командиром 694 АП и экипажами. Полк своими боевыми действиями содействовал успешной операции наземных войск 59 армии по ликвидации прорыва на участке Спасская Полисть - Мясной Бор. В дальнейшем подполковник, назначен на должность начальника авиаотдела 59-й армии Награжден: орденами Красной Звезды(29.12.1942г.), Отечественной войны 2 степени(16.02.1944г) В некоторых источниках указан как третий командир полка (возможно исполнял обязанности) с июля по август 1942 года, но подтверждающих документов не найдено ГРЫЗЛОВ Михаил Иванович – капитан, штурман авиаэскадрильи Кременчугской авиашколы стрелков бомбардиров, в июне-июле 1941 года совершил 6 боевых вылетов по разведке танков противника, в полете был легко ранен при обстреле зенитной артиллерией, лечился в Кременчугском госпитале, затем штурман полка, в 1942 году совершил 11 ночных боевых вылетов и 6 дневных на бомбежку населенных пунктов и переднего края противника, в 17 вылете был тяжело ранен и контужен. Лечился в Ленинградском госпитале № 442 гор. Вологда, по заключению врачебной комиссии признан ограниченно годным к летной службе и направлен для прохождения службы на должность начальника штаба эскадрильи 11-й ВАШПО (Высшая авиационная школа пилотов первоначального обучения) Туркестанского Военного округа, 1915 года рождения, призван Тульским Городским ВК, в Красной армии с 1933 года, имел одно тяжелое ранение и контузию, награжден: орденами Красной Звезды и Отечественной войны 1-степени (послевоенный), медалью "За боевые заслуги" 0 Упомянуть пользователя Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на других сайтах
Опубликовано: 30 июля, 2013 Построение 658 ШАП , 1944 год.На левом фланге военнослужащие польской армии 0 Упомянуть пользователя Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на других сайтах
Опубликовано: 30 июля, 2013 Мой дед, техник - лейтенант Прижимов Иван Акимович - в первом ряду справа, остальных - не знаю, может подскажете... 0 Упомянуть пользователя Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на других сайтах
Опубликовано: 31 июля, 2013 Спасибо, Artemyev. Фотография почти как у меня, только вроде лучшего качества, если не сложно, скинь на эл.почту nin-64@ mail.ru в полном размере. С уважением 0 Упомянуть пользователя Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на других сайтах
Опубликовано: 31 июля, 2013 В своих темах по авиаполкам и авиаэскадрильям, которые воевали в нашем районе. Я попытался восстановить небольшую часть их боевых действий по нашему участку, если кто-то добавит, по своему участку, было бы хорошо, так и получился настоящая и полная история авиаполка с фотографиями... А не такая, которая была до этого времени в интернете и Википедии... Хочу вычислить все экипажи, которые бомбили Идрицу. Есть еще большой пласт необработанных списков боевых потерь 43-44-45 г. и наградных листов, и еще много интересных историй... Тему попытаюсь продублировать у себя на сайте, а все обработанные материалы (в том числе и электронный вариант) и все дополнения, я передаю в наш краеведческий музей и музей 14 Воздушной армии в гор. Великий Новгород. 0 Упомянуть пользователя Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на других сайтах
Опубликовано: 31 июля, 2013 Выйди, лучше на мой почтовый ящик striker_173@mail.ru 0 Упомянуть пользователя Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на других сайтах
Опубликовано: 31 июля, 2013 Есть за 1-3 1942 г потери матчасти 658 ап с номерами самолетов и моторов и фамилиями экипажей. Нужно или уже есть все? 0 Упомянуть пользователя Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на других сайтах
Опубликовано: 31 июля, 2013 Буду очень рад получить такую дополнительную информацию, все обобщим и прибавим к уже имеющейся. Можно разместить в теме, можно и в личку... По усмотрению. 0 Упомянуть пользователя Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на других сайтах
Опубликовано: 1 августа, 2013 Дополнительные данные поступившие от родственников: ПРИЖИМОВ Иван Акимович, 1920 года рождения, призван в 1939 году Усольским РВК Иркутской обл. Усольского р-на, лейтенант, авиатехник самолета, обеспечил 110 боевых вылетов, отремонтировал 80 поврежденных самолетов, заменил 29 двигателей, награжден медалью "За боевые заслуги"(30.04.1942г.), орденом Красной Звезды(26.08.1943г.), Отечественной войны 1 ст.(23.12.1985г.) [attachment=1]143-документ 197.jpg[/attachment] [attachment=2]Иван Акимович Прижимов открытка2_NEW.jpg[/attachment] Прижимов И.А. с семьей. Прижимов Иван Акимович с семьей. [attachment=0]658 АПНБ Прижимов И.А._NEW.jpg[/attachment] Личный состав 658-го НБАП с награжденными медалью За боевые заслуги, второй ряд снизу по центру И.А. Прижимов, и другие: мл. сержант авиамоторист Иван Егорович Зубенко, лейтенант-авиатехник Юрий Борисович Игнатьев, лейтенант авиамеханик Петр Семенович Марков, сержант авиамоторист Семен Михайлович Фатеев, лейтенант старший авиатехник Михаил Федорович Фивейский. Май 1942 года Веребье. 0 Упомянуть пользователя Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на других сайтах
Опубликовано: 25 июня, 2014 Добрый вечер! Батороев Кирилл Бардымович, 1924(1925, т.к. есть история что он накинул себе год)-1989. Родился в улусе Одынск Усольского уезда Восточно-Сибирской губернии в семье зажиточного крестьянина. Родителей раскулачили и семью сослали в Нижнеудинский район. После окончания школы в 1941 г. работал учителем начальной школы. В 1942 г. ушёл добровольцем на фронт. (1942-1943 воевал на Донском фронте автоматчиком, весна-осень 1943 г. на Северо-Западном наводчиком расчёта источник - http://elib.bgsha.ru/text/2010/zla2010_02.pdf). Был трижды ранен. В 1943-1944 воевал в качестве воздушного стрелка. Самолёт неоднократно сбивался(? - так написано в письме), но он оставался живым. В одном из боёв получил тяжёлую контузию, которая в конце его жизни привела к смерти (спазмы сосудов головного мозга). Награждён орденами 1 и 2 степени Отечественной войны, медалями: "За отвагу", "За оборону Сталинграда", "За взятие Варшавы", "За взятие Берлина". Супруга до сих пор жива. В том же письме упоминается что он совместно с Э. В. Вийком писал "Мои воспоминания о войне". Женой рукопись была отправлена Вийку для завершения. 0 Упомянуть пользователя Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на других сайтах
Опубликовано: 26 июня, 2014 Добрый день,jadefalcon, если есть возможность, буду очень рад связаться с родными. Если можно еще фотографию и любые материалы. которые есть. чтобы составить более подробные сведения про авиаполк. Можно все на эл. почту nin-64@mail.ru 0 Упомянуть пользователя Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на других сайтах
Опубликовано: 26 июня, 2014 Опечатка: улус Одинск. 0 Упомянуть пользователя Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на других сайтах
Опубликовано: 5 октября, 2014 Нашёл боковики с камуфляжем. http://wp.scn.ru/ru/ww2/a/264/29/0#4 0 Упомянуть пользователя Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на других сайтах
Опубликовано: 2 мая, 2015 Добрый день! Здесь уже писали про моего отца - Батороева Кирилла Бардымовича. Могу добавить немного информации и фото. В 1941 он закончил школу, и его назначили заведующим, а не учителем школы. В 1942 в составе добровольческого батальона ушел из Забайкальского военного училища на фронт, под Сталинград. Воевал в 344 гв. стр. полку. В ноябре 1943 при переправе через р. Ловать южнее Невеля был тяжело контужен. В марте 1944 в должности корректировщика минометной группы 82 мм минометов был легко ранен, во время боя за овладение ст. Пустошка Великолукской обл. Во время службы в 6 Польском ШАП, 7 апреля 1945 г. в ходе воздушного боя за овладение Берлином в должности воздушного стрелка ИЛ-16 был также легко ранен. Информация взята из наградного листа 1947 г. о награждении его орденом Красной Звезды. В это время он был уже студентом Иркутского университета. После этого - аспирантура в МГУ, кандидатская и докторская диссертации по философии. Папа поддерживал связь с однополчанами, не раз приезжал на встречи. Насколько я знаю, писал книгу по истории полка. Есть еще фото, могу прислать. 0 Упомянуть пользователя Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на других сайтах
