Советская авиация в Смердынской операции, февраль 1943 года

[Прокофьев Илья 642]

Уважаемые коллеги, интересует Ваше мнение и замечания! С уважением, Илья.

Разработка Смердынской операции началась 2 февраля 1943 года. В директиве Военного Совета Волховского фронта говорилось: «...В связи с затяжным характером фронтального наступления 2-й Ударной армии на Синявино, приказываю: ударной группе войск 54-й армии прорвать фронт противника на участке Макарьевская Пустынь, Смердыня, Егорьевка, Кородыня. Главный удар нанести в направлении: Васькины Нивы, Шапки, с целью выхода в тыл Синявинской группировки противника. Ближайшая задача: разбить противостоящего противника в районе: Макарьевская Пустынь, Смердыня, Кородыня, выйти на рубеж: Костово, Бородулино, перерезать шоссе и ж.д в районе Любань...».

При подготовке операции в штабе 54-й армии, давалась следующая оценка и характеристика обороны противника: «...Свой оборонительный рубеж противник оборудовал и усовершенствовал в течение 10 месяцев и сумел за это время создать сильно развитую систему инженерных заграждений и препятствий...».

Местность в полосе прорыва почти на всем протяжении участка была лесисто-болотистая, с большим количеством оврагов и ручьев. В донесении штаба 54-й армии говорилось: «...Слабо развитая система дорог, лесисто-болотистый характер местности, большая толщина снежного покрова в значительной мере снижали темп продвижения пехоты, танков и артиллерии сопровождения...».

Операция готовилась к 8 февраля 1943 года, но Директивой штаба Волховского фронта по согласованию со Ставкой Верховного Главнокомандования начало наступления было перенесено на 10 февраля 1943 года.

Основная задача по прикрытию и всесторонней помощи с воздуха войскам Волховского фронта была возложена на 14-ю Воздушную армию. После прорыва блокады Ленинграда авиация принимала активное участие в операциях по расширению коридора. С началом наступления 54-й армии авиация действовала в ее интересах, но уже с 13 февраля частью сил вела бои в районе Синявино, способствуя продвижению 2-й Ударной армии. Для обеспечения Смердынской операции были привлечены штурмовики 281-й штурмовой дивизии (командир дивизии подполковник Гресков С.Е., в дивизию входили: 703-й, 872-й, 448-й штурмовые полки), которая изначально была сформирована в составе 14-й Воздушной армии. Прибывшая на Волховский фронт с Калининского фронта в конце декабря 1942 года и участвующая в прорыве блокады Ленинграда 232-я штурмовая дивизия (командир дивизии полковник Вальков А.Г., в дивизию входили: 801-й, 704-й, 230-й штурмовые полки) также была привлечена для содействия в проведении операции. В район прорыва привлекались для прикрытия поля боя и сопровождения ударных самолетов полки 2-го истребительного авиакорпуса под командованием генерал-лейтенанта авиации А.С.Благовещенского. Этот корпус, также прибыл из состава Калининского фронта в декабре 1942 года. В состав корпуса входили 215-я истребительная дивизия, под командованием генерал-лейтенанта авиации Кравченко Г.П. (263-й, 522-й, 2-й гвардейский истребительные авиаполки), и 209-я истребительная дивизия, под командованием полковника Забалуева В.М. (1-й гвардейский, 12-й истребительные полки). В состав 14-й Воздушной армии, кроме уже названной 281-й штурмовой дивизии также входили – 280-я бомбардировочная авиадивизия, под командованием полковника Буянского Н.Н., 279-я истребительная авиадивизия под командованием полковника Дементьева Ф.Н., и несколько полков ночных бомбардировщиков По-2. В феврале 1943 года из резерва Верховного Главнокомандования на Волховский фронт прибыл 1-й бомбардировочный авиакорпус, под командованием генерал-лейтенанта авиации Судца В.А., в который входили 263-я бомбардировочная дивизия под командованием полковника Добыша Ф.И., и 293-я бомбардировочная дивизия под командованием полковника Грибакина Г.В.

К утру 10 февраля 1943 года части и соединения ударной группы войск 54-й армии заняли исходное положение. Непосредственно перед атакой был произведен огневой налет максимальной плотности. В 11.15 бомбардировочная и штурмовая авиация в течении 15 минут подвергла авиационной обработке передний край и ближайшую глубину обороны противника.

Бывший летчик 202-го бомбардировочного авиаполка 263-й бомбардировочной дивизии, Герой Советского Союза Николай Иванович Гапеёнок вспоминал: «...Утром была проведена артиллерийская и авиационная подготовка, в которой участвовал и наш авиаполк, наносивший бомбовые удары по дотам, дзотам и огневым средствам противника в непосредственной близости от своих войск в районе Смердыня...».

В первый день наступления потери в авиации на данном направлении со стороны 14-й Воздушной армии были незначительны, так как сказывалось, что частью сил летчики поддерживали части 2-й Ударной армии на Синявинском направлении.

При возвращении с боевого задания в районе 3 километров восточнее аэродрома Кипуя столкнулись два Ил-2 из состава 230-го штурмового авиаполка. В оперативной сводке по 232-й штурмовой дивизии, говорится, что старший лейтенант Соколов смог посадить свой Ил-2 (заводской номер 5624), а вот самолет Ил-2 (заводской номер 3999), который пилотировал младший лейтенант Николай Васильевич Гришин упал и разбился вместе с летчиком.

Не вернулся с боевого задания из района Любани самолет Пе-2 из состава 4-го гвардейского бомбардировочного авиаполка 280 БАД. В состав экипажа бомбардировщика входили: летчик младший лейтенант Саферов Сергей Антонович, штурман лейтенант Иоганнсен Георгий Арестович, стрелок-радист старший сержант Мельников Федор Васильевич.

К исходу дня части ударной группы сухопутных войск, несмотря на неоднократные попытки прорвать оборону противника, не смогли сломить сопротивление противника, и были отведены на исходное положение. В Докладе о боевых действиях ударной группы войск 54-й армии в Смердынской операции говорилось: «...Было ясно, что артиллерийская и авиационная подготовка наступления, не разрушила оборонительную полосу противника, укреплявшуюся в течение 10-11 месяцев и что решить задачу прорыва одной только живой силой было невозможно...».

В оперативной сводке штаба Волховского фронта по результатам первого дня наступления указывалось: «...ВВС фронта групповыми налетами бомбили и штурмовали ж\д эшелоны на станциях Мга, Шапки, Любань, войска и артиллерию противника, а также его укрепления на поле боя перед фронтом 2-й Ударной и 54-й армий, прикрывали свои войска и вели разведку. Произведено за день 522 самолето-вылета. В результате боевых действий, по неполным данным, разрушено блиндажей – 22, ДЗОТ – 18, уничтожино автомашин 12, штабная автомашина и радиостанция, 12 подвод с грузом. Взорвано 2 склада боеприпасов. Рассеяно с частным поражением до 2-х рот пехоты. В воздушных боях сбито 3 самолета противника, из них 2 бомбардировщика и один истребитель. Активность авиации противника была сравнительно незначительна. Зарегистрировано 32 самолето-пролета...».

11 февраля 1943 года в 10.00 началась артиллерийская и авиационная обработка переднего края и ближних тылов противника, которая длилась до 11.15.

В этот день все три полка 281-й штурмовой дивизии получили задачу на уничтожение целей в районе Ляды, которые находились в ближнем тылу противника. При нанесении бомбоштурмового удара штурмовики были обстреляны зенитным огнем и атакованы истребителями противника. В результате атак истребителей на самолете Ил-2 (заводской номер 3038) из состава 703-го штурмового авиаполка, который пилотировал младший лейтенант Калашников, был убит воздушный стрелок сержант Петр Степанович Киреев, летчик получил легкие ранения, но смог привести самолет на свой аэродром. Самолет Ил-2 (заводской номер 5638) из состава 872-го штурмового авиаполка, которым управлял младший лейтенант Владимир Алексеевич Задворников, не возвратился с боевого задания. Каких-либо сведений о его судьбе так и не поступило. Самолет Ил-2 (заводской номер 1871416) из состава 448-го штурмового авиаполка, который пилотировал младший лейтенант Яков Георгиевич Ельчанинов, в районе цели был атакован одним Ме-109. После третей атаки его самолет был потерян из виду другими экипажами в районе деревни Добрая, что восточнее целей № 31, 34, 35. Сведений о судьбе летчика и самолета в тот день в полк не поступило, и лишь 17 февраля 1943 года эвакуационной командой дивизии обломки его самолета были обнаружены в районе разъезда Жарок. Летчик погиб.

Летчик-стажер 703-го штурмового авиаполка лейтенант Владимир Тимофеевич Швырев, который пилотировал Ил-2 (заводской номер 9522), при выходе из атаки потерял группу. Взял курс 40*. Вышел на побережье Ладожского озера, откуда взял курс 90*, и нашел аэродром Новая Ладога. И из-за сильного снегопада, произвел вынужденную посадку. Летчик прибыл в часть 12 февраля 1943 года. Самолет перегнали в полк только 19 февраля 1943 года.

Другой летчик 703-го полка, младший лейтенант Леонид Павлович Усов, который вылетел на задание на самолете Ил-2 (заводской номер 1189), при уходе от атаки истребителей противника потерял ориентировку. Только в районе аэродрома Большой Двор, он смог сориентироваться и из-за недостатка горючего произвел вынужденную посадку на аэродром. Летчик на самолете У-2 перелетел в свою часть 15 февраля 1943 года. А из-за плохой погоды самолет смогли перегнать на свой аэродром, только 22 февраля 1943 года.

Для нанесения удара по немецкой линии обороны в районе Смердыня вылетают бомбардировщики 1-го бомбардировочного авиакорпуса. Семерка самолетов Пе-2 46-го бомбардировочного авиаполка 263-й БАД, под руководством лейтенанта Решетникова подходят к цели. С правой стороны от лидирующего звена шла пара ведущего младшего лейтенанта Филимошина и ведомого старшего сержанта Черного. В районе бомбометания высота облачности была 1100-1200 метров. Во время подлета к цели из штаба полка поступила шифрограмма с приказанием сбросить бомбы с одного захода на цель. Подойдя к цели, экипажи из-за слабой видимости ее почти не просматривали. Поэтому лидер группы решил нанести удар по запасной цели, и группа ушла дальше на территорию противника в район станции Ушаки.

Нанеся удар по станции Ушаки, на которой скопились железнодорожные составы с боеприпасами, и сбросив с первого захода все бомбы, экипажи ушли на свою территорию, где сделали правый разворот с уходом опять на цель для обстрела с бортового оружия.

На втором заходе, при левом развороте над целью, самолет старшего сержанта Черного отстал от самолета ведущего младшего лейтенанта Филимошина. Сам Филимошин при этом обстреливал цель с бортового оружия. По прекращении стрельбы самолет Филимошина перешел в набор высоты. Старший сержант Черный следовал за самолетом ведущего, но догнать его не мог. Только когда, облегчив винты моторам и дав форсаж, он смог догнать самолет Филимошина, при этом набрав высоту около 1200-1300 метров и оказавшись немного выше самолета ведущего. В результате этого, оба самолета оказались выше всей пятерки самолетов на 100 метров. На этой высоте самолеты попали в редкую облачность. В это время стрелок экипажа Черного – Сергеев докладывает летчику о появлении внизу истребителей противника, одновременно с ним самолеты противника увидел и штурман экипажа младший лейтенант Костюковский.

Стрелок-радист самолета Филимошина – сержант Гладков вел осмотр воздушного пространства через верхний люк своей кабины и увидел мгновенное сближение своих самолетов и только то, что он успел убрать голову из люка, спасло ему жизнь. Так как в следующую секунду произошел сильный удар, в его кабине стало темно, и непонятным образом для самого себя он оказался в воздухе падающим вниз. Раскрыв парашют, вися на стропах, сержант Гладков видел падение и удар о землю центроплана своего самолета, а оторванная хвостовая часть падала ниже его.

Во время столкновения самолетов, как говорилось выше, штурман экипажа самолета Черного - младший лейтенант Костюковский наблюдал за истребителями противника, которые находились ниже общей группы наших самолетов. Услышав сильный треск и почувствовав сильный удар, младший лейтенант Костюковский только и успел увидеть, как перед ним промелькнул фонарь от кабины летчика, сорванный Черным, в это же время ему в лицо хлестнула струя воздуха. Команды «прыгай» он не слышал, но почувствовав падение самолета, выбросился с парашютом.

Члены экипажей других самолетов видели, как самолет Филимошина произвел резкий противозенитный маневр, отвернув на внешнюю сторону, так как самолеты перелетали линию фронта, и по ним велся зенитный огонь. Летчик Черный не успел повторить маневр ведущего и самолет Филимошина ударил винтами его самолет в районе кабины стрелка-радиста. В обломках падающих самолетов погибли летчик младший лейтенант Филимошин и его штурман старший лейтенант Третьяков. Остальные члены экипажей столкнувшихся самолетов выбросились с парашютами и опустились на землю в районе деревни Смердыня. Во время спуска в воздухе огнем противника был расстрелян стрелок-радист из экипажа самолета Черного – сержант Сергеев, который приземлился на землю мертвым и был похоронен наземными войсками в районе линии фронта у деревни Смердыня.

Оставшиеся пять самолетов, успешно маневрируя от огня зенитных орудий противника и избежав атаки немецких истребителей, благополучно перелетели линию фронта. Четыре самолета произвели посадку на свой аэродром, а пятый, в составе экипажа летчика лейтенанта Мельникова, штурмана младшего лейтенанта Гапоненко и стрелка-радиста старшины Онопко, совершил вынужденную посадку с убранными шасси северо-восточнее в 12 км от аэродрома в районе деревни Замостье. В результате вынужденной посадки у самолета была повреждена правая плоскость, экипаж остался невредим и, спустя некоторое время, был доставлен на свой аэродром. Причиной вынужденной посадки оказался перерасход горючего.

В результате одного боевого дня были потеряны два самолета Пе-2. Из экипажей двух самолетов погибли вместе с самолетом командир звена младший лейтенант Филимошин Иван Георгиевич и штурман звена старший лейтенант Третьяков Владимир Дмитриевич. Стрелок-радист из экипажа Филимонина сержант Гладков Борис Ефимович спасся с парашютом, а в составе экипажа сержанта Черного погиб стрелок-радист сержант Сергеев Георгий Ефимович, который был расстрелян в воздухе при спуске на парашюте.

Только осенью 2004 года в русле ручья рядом с урочищем Кородыня поисковым отрядом «Любань» под руководством Игоря Вячеславовича Сурова были обнаружены обломки самолета и останки экипажа. На редукторе одного из моторов удалось обнаружить дублированный заводской номер двигателя, а в самом ручье весной 2005 года вымыло дюралевый лючок, на котором был нанесен красной краской заводской номер самолета. О том, что это самолет 46-го бомбардировочного полка и обнаруженные останки принадлежат младшему лейтенанту Ивану Филимошину и Владимиру Третьякову, удалось выяснить благодаря архивным документам Центрального Архива Министерства Обороны. 9 мая 2006 года останки погибших были торжественно захоронены на воинском мемориале «Березовая Аллея» в городе Любань Тосненского района Ленинградской области. А 28 января 2007 года на могиле своего отца и потом на месте гибели побывал сын Владимира Третьякова – Юрий Владимирович Третьяков, который помнил отца только по сохранившимся фотографиям и рассказам матери, так как сам родился в 1941 году.

Также в этот день потери были и в 293-й дивизии 1-го бомбардировочного авиакорпуса. При втором заходе на цель экипажи 780-го бомбардировочного полка капитана Стодолкина, старшего лейтенанта Румянцева и младшего лейтенанта Пискунова были атакованы истребителями противника. Самолет Пе-2, который пилотировал капитан Сергей Стодолкин, был сбит в районе Смердыни, экипаж покинул горящий самолет с парашютами уже над своей территорией. В первоочередном донесении полка указывалось, что судьба летчика не известна, штурман самолета погиб, а стрелок-радист Лошук (Лащук) упал в снег без парашюта, но остался жив. Так как, в донесении о потерях 1-го бомбардировочного авиакорпуса за февраль 1943 года экипажа капитана Стодолкина нет, то можно сделать вывод, о том, что экипаж вернулся в полк, и запись о гибели штурмана самолета была преждевременной. Гвардии майор Сергей Никитович Стодолкин погиб при катастрофе самолета 24 марта 1944 года в Полтавской области в составе уже 162-го гвардейского авиаполка.

Также преждевременно в донесении полка было указано, что экипаж самолета Пе-2 летчика Румянцева и штурмана Шкрятко (стрелок-радист в документах не указан) не вернулся с боевого задания. Оказалось, что экипаж на дымящим самолете совершил вынужденную посадку на лес в районе Верхняя Влоя на нашей территории. И хотя, самолет оказался разбитым, летчик и штурман были только легко ранены.

А вот судьбу третьего экипажа из состава 780-го бомбардировочного авиаполка удалось выяснить, только в марте 1945 года, когда был освобожден из плена и вернулся в полк летчик самолета лейтенант Василий Евстафьевич Пискунов. Со слов Василия Пискунова самолет был подбит над целью зенитной артиллерией немцев, он выбросился с парашютом над территорией противника. Что стало со стрелком-радистом экипажа Василий Евстафьевич сказать не мог. Вместе со штурманом младшим лейтенантом Петром Васильевичем Давыдовым, который тоже выпрыгнул с парашютом, они, не успев прийти в себя, были окружены немцами и взяты в плен. О дальнейшей судьбе своего штурмана Петра Давыдова в плену Пискунов тоже не знал. В документах о безвозвратных потерях полка в период Смердынской операции, напротив фамилий Пискунова и Давыдова были сделаны записи как о пропавших без вести. Данные на стрелка-радиста в потерях полка не указаны, что говорит о том, что он смог вернутся в полк, до момента составления этих донесений.

У истребителей в этот день были две потери. Не вернулся на свой аэродром из района Будково самолет Ла-5 из состава 522-го истребительного авиаполка 215-й дивизии, который пилотировал капитан Михаил Николаевич Карабанов. Это была очень ощутимая потеря для полка, так как Михаил Карабанов на это время был уже состоявшимся и зрелым пилотом. На момент гибели на его счету было 10 личных и 14 групповых побед (по другим источникам 15 личных и 13 групповых). Последний самолет противника Хш-126, записанный на его счет, был сбит в группе с другими летчиками полка накануне 10 февраля 1943 года в районе юго-западнее деревни Липовик.

«…Что это был за летчик…», - с восхищением вспоминает Герой Советского Союза бывший командир 2-го гвардейского истребительного авиаполка Емельян Филаретович Кондрат. В своей книге «Достался нам век неспокойны» он описывает события января-февраля 1943 года, когда его полк в составе 215-й истребительной дивизии был под Ленинградом. Самый яркий момент его воспоминаний как раз связан с капитаном Карабановым. В это время полки дивизии проводили облеты территории, на которой должно было начаться наступление. Командир полка вместе с группой летчиков полка следили за посадкой своих самолетов: «...Майоров говорил, а в это время на посадку шел Соколов. Вдруг из-за леса на бреющем выскочил истребитель, догнал Соколова и, обгоняя, закрутил вокруг него спираль, потом перевернулся на спину и понесся почти над землей вот так, кабиной вниз.

— Ё-моё! — воскликнул Майоров. Он подался всем телом, следя за таким удивительным полетом, в глазах полыхали восхищение и зависть.

— Карабанов! — уважительно произнес Соболев.

Карабанова знали все — кто лично, кто понаслышке. Волшебник пилотажа, виртуоз. В бою неописуемо дерзок. Мастерское владение машиной позволяло ему применять в бою такие маневры, что порой в голове не укладывалось. На фюзеляже его самолета нарисована пасть разъяренного тигра — символ, хорошо соответствующий бойцовской беспощадности Карабанова.

Знали его и фашисты. По отличительному знаку, по манере боя, по тому урону, какой он наносил, по фамилии, которая звучала в эфире. Они и сами ее произносили. Нередко наши радисты, настраиваясь на волну их радиопереговоров, слышали панические предупреждения:

— Ахтунг! Внимание! В небе Карабанов!

Сейчас наши аэродромы были рядом, и Карабанов таким образом, возвращаясь к себе, передавал нам приветы.

Соколов зарулил, поставил самолет, направился к остальным. Добродушному Соколову и возмутиться как следует не удается. У него даже это выходит без гнева.

— Что за народ! Сесть спокойно не дадут.

Еще несколько дней продолжаем облеты...».

И вот не стало такого замечательного летчика. В документах полка он до сих пор считается пропавшим без вести. Как сложилась его судьба? Погиб? А может быть попал в плен и сгинул там?

В воспоминаниях летчика-бомбардировщика, генерал-полковника авиации Андрея Герасимовича Рытова описан рассказ одного штурмана из его полка, который в мае 1943 года был сбит и попал в плен: «...Памятный майский день 1943 года, - писал Елагин, - был моим последним днем в родном полку. Прямым попаданием вражеского снаряда разбило хвостовое оперение самолета и левый мотор. Машина стала неуправляемой и начала беспорядочно падать. Саша Репин выбросился с парашютом на высоте примерно 1200 метров, а я почти у самой земли. Радист старшина Говоров, вероятно, был убит в воздухе. Сколько я ни запрашивал его - ответа не получил. Территория была занята врагом, и нас в конце концов выследили и схватили. Меня посадили в легковую машину и повезли в Локоть, где показали результаты боевой работы нашего полка. Лежали убитые фашисты, догорали склады с горючим и автомашины, дымилось разрушенное здание бывшего горсовета, в котором располагался вражеский штаб.

"Смотри на дело своих рук, - зло сказал мрачный майор в гестаповской форме. - За это не щадят..."

На той же машине меня отвезли на станцию Комаричи, откуда переправили в орловскую тюрьму. Потом - Смоленск, Лодзь, Мосбург, местечко Оттобрун километрах в шестидесяти от Мюнхена. В так называемом "рабочем лагере" были невыносимо тяжелые условия: голод, каторжный труд, издевательства надсмотрщиков. Но больше всего угнетала тоска по Родине.

Меня и моих товарищей ни на минуту не покидала мысль о побеге из фашистского плена. 29 августа 1943 года я, летчик Карабанов, с которым встретился в Лодзи, и еще два советских парня совершили побег. Добрались до Вены. Там на наш след напала полиция. Пришлось разъединиться. Я остался один и ушел километров на тридцать за Вену. Гестаповцы настигли меня и посадили в венскую тюрьму, в которой я пробыл полтора месяца...».

Может быть этим летчиком, с которым бежал из плена майор Елагин и был Михаил Николаевич Карабанов? Очень похоже на его характер... Но пока судьба Михаила Карабанова остается загадкой.

Из состава другой, 209-й истребительной дивизии на самолете Як-7б не вернулся с боевого задания по сопровождению штурмовиков Ил-2 из района Смердыня – Рамцы командир АЭ 1-го гвардейского истребительного авиаполка гвардии старший лейтенант Коняхин Владимир Андреевич. Только после войны удалось выяснить, что Владимир Коняхин попал в плен, где встретил еще одного попавшего в плен летчика, который и рассказал, что видел Коняхина в лагере для военнопленных летчиков под Кенигсбергом.

Но и гвардейцы из 1-го истребительного авиаполка в этот день заявили о воздушных победах над врагом. Один Ме-109 был сбит капитаном Дмитрием Ащауловым в районе Липки. В воздушном бою в районе озера Тянегожское наши летчики сбивают два немецких самолета. Лейтенант Иван Забегайло бомбардировщик Ю-88, а младший лейтенант Владимир Русаков Ме-109. Надо сказать, что этим «мессершмиттом» молодой летчик Владимир Васильевич Русаков, открыл свой счет и к концу войны на его личном счету будет 13 сбитых врагов. В районе деревне Пельгора лейтенант Виталий Клименко добивается победы над немецким Хш-126.

На земле, в полосе прорыва заметных успехов добиться не удалось. Наступающие подразделения 198-й и 311-й стрелковых дивизий вместе с танками 124-й танковой бригады с большим трудом проделали проходы в деревоземляном заборе противника и ворвались на передний край. Для расширения прорыва начали вводиться полковые и дивизионные резервы, но под сильным заградогнем противника вынуждены были залечь и успеха в течении всего дня не имели. Части 281-й стрелковой дивизии попали под сильный артиллерийский и минометный огонь, который по своей мощности, был значительней сильней предыдущего дня. Пехота залегла и понесла большие потери – убитыми 211 человек и раненными 243 человека. Напряженные бои продолжились и ночью, но существенного успеха не имели.

12 и 13 февраля 1943 года наступление продолжалось. Но из-за нелетной погоды поддержки со стороны авиации пехотные части не получили. В Докладе штаба 54-й армии было записано: «...Темпы наступления частей после прорыва обороны противника сильно затягивались, основная тяжесть боя по расширению прорыва в течении 12.02.43г., по прежнему лежала на дивизиях первого эшелона, а последние, использовав все свои резервы, понеся чувствительные потери и устав физически, не могли в условиях нарастающего сопротивления противника выполнить поставленную задачу. Противник, значительно усилил огневое воздействие по боевым порядкам наших частей, пополнив свою группировку артиллерии. Одновременно, стремясь не допустить дальнейшего развития прорыва, продолжал перебрасывать в район действия новые части...(...)... Узкий и неглубокий участок прорыва с наличием хорошо подготовленных узлов сопротивления на флангах, давал противнику возможность сосредотачивать чрезвычайно плотный, губительный огонь из всех видов орудий по всему участку фронта...». В эти дни в прорыв были введены дополнительные части и бригады. Подразделениям 198-й стрелковой дивизии удалось стремительным ударом выбить противника из опорного пункта на южной опушке леса у Макарьевской Пустыни и подойти к промежуточному оборонительному рубежу идущему вдоль дороги Макарьевская Пустынь – Вериговщина. 124-я танковая бригада продолжала наступление и смогла форсировать речку Лезна.

14 февраля 1943 года. Войска ударной группы армии продолжали выполнять задачу по расширению участка прорыва.

801-му штурмовому полку 232-й штурмовой дивизии ставится задача по уничтожению живой силы и техники в тылу противника в районе Березовка, Новая Малукса, Виняголово. Их цели это подбрасываемые противником подкрепления, которые снимаются с второстепенных участков обороны и направляются к месту прорыва наших войск. В течение дня были потеряны два самолета. Самолет Ил-2 (заводской номер 1250) в экипаж которого входили: штурман полка капитан Линьков Александр Андреевич и воздушный стрелок старший сержант Сидоров Анатолий Михайлович не вернулся с боевого задания. На следующий день самолет совершивший вынужденную посадку был обнаружен в районе 2 км юго-западнее Дружево. Бойцы эвакуационной команды, осмотрев подбитый самолет, пришли к выводу, что самолет разбит, а мотор подлежит ремонту, но сказать что либо, о судьбе экипажа они не могли. В полк ушло донесение о том, что экипаж пропал без вести. Капитан Линьков и старший сержант Сидоров в полк не вернулись и их судьба до сих пор остается загадкой. Возможно, они разбились при вынужденной посадке и их тела обнаружили пехотные части, которые и доставили трупы на дивизионный или полковой пункт погребения. А возможно, совершив вынужденную посадку в лесу, экипаж не смог сориентироваться и вышел на позиции немцев, где и погиб, так как сплошной линии фронта в этих местах не было. Но это только предположения.

Второй самолет Ил-2 (заводской номер 1125) из состава 801-го полка, который пилотировал младший лейтенант Бочаров был сбит истребителями противника у деревни Шала, в 1,5 км западнее разъезда Жарок. Самолет при падении был разбит, а летчик, выпрыгнув с парашютом, получил легкое ранение и вернулся в полк.

704-й штурмовой полк получает свои цели в районе линии фронта Смердыня – Басино – южный берег реки Тигода. В районе цели группу штурмовиков атаковали истребители противника. В результате был сбит самолет Ил-2 (заводской номер 5584) в составе экипажа: командира звена лейтенанта Спицына Семена Евдокимовича и воздушного стрелка сержанта Большова Николая Николаевич.

230-й штурмовой авиаполк действовал по целям противника в районе Макарьевская Пустынь, Липки, Рамцы, Костово, Белово, Васькины Нивы. В результате атак немецких истребителей были сбиты самолеты младшего лейтенанта Колоярова Григория Григорьевича (самолет Ил-2 № 4037) и младшего лейтенанта Шугая Николая Андреевича (самолет Ил-2 № 4121), которые упали в лес в районе 1,5 – 2 км северо-западнее Макарьевской Пустыни. Три самолета были потеряны из виду после атаки и на свою базу не вернулись. Пропавшие без вести самолеты пилотировали: Ил-2 № 4037 младший лейтенант Акмалов Заля Акмалович, Ил-2 № 1194 младший лейтенант Тренев Владимир Иванович и Ил-2 № 5605 младший лейтенант Кузовкин Анатолий Николаевич. В экипаже младшего лейтенанта Кузовкина в роли воздушного стрелка вылетел адъютант эскадрильи капитан Сарычев Владимир Иванович.

В отчетах о боевых действиях 232-й штурмовой дивизии за этот период говорится: «…При выполнении боевых заданий в феврале месяце отмечены ряд случаев слабого действия прикрывающих истребителей. Это особенно резко обнаруживается, когда прикрытие обеспечивается патрулированием над целью: Так, 14 февраля 1943 года при действиях 3-х групп (2 группы по 4 Ил-2 и 1 группа 7 Ил-2) в районах: Васькины Нивы, Белово, Костово, Басино все были атакованы истребителями противника. Патрулирующие истребители ходили плотным строем над своей территорией, а не в районе атак штурмовиков. На вызовы по радио ведущих групп штурмовиков: «Нас атакуют истребители противника, отражайте атаки», прикрывающие истребители не реагировали. Командир 230 ШАП по этому случаю доносил: «…Наши истребители курсируя большими группами, больше заняты наблюдением за строем, чем за воздушной обстановкой. Пары и четверки истребителей противника ходят ниже и остаются незамеченными нашими истребителями. Прикрытие только над целью действий штурмовиков, безответственный метод прикрытия, так как наши прикрывающие ни за кого не отвечают, разве только за себя и свою группу…(...) ... В результате бездействия патрулирующих в районе действий из состава указанных трех групп штурмовиков, было сбито пять экипажей – летчики младший лейтенанты: Шугай, Колояров, Акмалов, Тренев, Кузовкин…».

Весной 2007 года поисковыми отрядами Сибирского кадетского корпуса «Мужество, Героизм и Воля» из города Новосибирска и питерским отрядом «Рубин» была проведена поисковая экспедиция по подъему обломков советского самолета-штурмовика Ил-2. Об обломках советского самолета ленинградские поисковики узнали от местных жителей еще несколько лет назад. По легенде рассказанной старожилами, еще в пятидесятые годы у обломков самолета, который разбился в болоте между деревнями Ивановское и Васкины Нивы видели останки двух пилотов. По словам очевидцев у одного погибшего было звание капитана, а у второго сержанта. Но в шестидесятые годы в этом районе прошла мелиорация, и поэтому, когда поисковики прибыли на место падения штурмовика они застали плачевную картину. Обломки самолета и останки погибшего экипажа попали под ковш экскаватора, и только на самой окраине мелиоративного поля из насыпного вала торчали сильно разбитые обломки самолета. Поэтому, поисковикам пришлось изначально проверять большой участок поля и болота металлоискателям, чтобы определись точное место падения самолета. Первой находкой поисковиков стал сильно разбитый редуктор от мотора самолета. Он находился на глубине более метра, на самой границе поля и болота. По тому, что все три лопасти винта были отломаны при падении, был сделан вывод о том, что самолет падал с рабочим мотором. То есть, пилот самолета перед сближением с землей даже не попытался выключить мотор самолета, чтобы избежать катастрофы при вынужденной посадке на «брюхо». Возможно, пилот был тяжело ранен или убит, а может быть, успел покинуть подбитую машину с парашютом. При обследовании всей площади разброса обломков самолета были найдены стреляные гильзы и неиспользованные патроны к авиационному пулемету БС, который ставился в кабине воздушного стрелка, для отражения атак вражеских истребителей. Тем самым, подтвердилась версия, о том, что данный самолет является двухместной модификацией Ил-2. На второй день раскопок в районе расположения обломков кабины самолета поисковики нашли костные останки членов экипажа. И только под завершение экспедиции удалось обнаружить броневой лист, который защищал от пуль и осколков выхлопные патрубки двигателя самолета, на котором красной краской был продублирован заводской номер самолета: 5605.

По документам Центрального Архива Министерства обороны Российской Федерации было установлено, что самолет Ил-2 № 5605 с мотором АМ-38 № 24376 из состава 230-го штурмового авиаполка 232-й штурмовой авиадивизии 14-й Воздушной Армии Волховского фронта не вернулся с боевого задания 14 февраля 1943 года. Самолет с экипажем вылетел с целью нанесения бомбоштурмового удара по войскам противника в районе Васькины Нивы - Белово - Костово – Басино. Экипаж погибшего самолета состоял из летчика младшего лейтенанта Кузовкина Анатолия Николаевича, а воздушным стрелком летал, адъютант авиаэскадрильи капитан Сарычев Владимир Иванович.

Тем самым подтвердилась легенда, рассказанная местными жителями, о том, что у места гибели самолета видели останки капитана. А рассказ, о том, что второй погибший имел звание сержанта, тоже имел под собой обоснование, так как Анатолию Кузовкину офицерское звание младшего лейтенанта было присвоено в начале февраля 1943 года, и поэтому на выполнение боевого задания он мог вылететь со старыми знаками отличия. Останки погибших торжественно захоронили на воинском мемориале «Березовая Аллея» в городе Любань 9 мая 2007 года.

Но вернемся к февральским событиям 1943 года. 281-я штурмовая авиадивизия, привлеченная к операции в этот день действовала по переднему краю противника. Ее задачей было бомбардировочными и штурмовыми ударами уничтожать огневые средства и живую силу в районе Смердыня – Басино. При выполнении боевого задания наши штурмовики были атакованы немецкими истребителями.

Самолет Ил-2 (заводской номер 7922) из состава 448-го штурмового авиаполка был сбит в районе цели. По наблюдению других экипажей группы раненный летчик младший лейтенант Просветов смог совершить вынужденную посадку на «брюхо» в районе 2-3 км южнее Зенино, на нашей территории. Самолет оказался разбитым, а летчика отправили в лазарет. Другой самолет этого же полка (Ил-2 № 1720) по докладу других летчиков был потерян из виду в районе цели. Судьба самолета и летчика младшего лейтенанта Андрея Андреевича Голубева неизвестна до сих пор.

В 872-м штурмовой авиаполку в этот день был потерян один самолет Ил-2 (заводской номер 30795). По докладу экипажей других самолетов он был сбит истребителями Ме-109 в районе между Смердыня и Рамцы. Экипаж самолета состоял из командира звена младшего лейтенанта Виноградова Николая Ивановича и воздушного стрелка сержанта Ковалева Алексея Ивановича.

В другом полку дивизии, в 703-м штурмовом, также были потеряны два самолета. Самолет Ил-2 (заводской номер 0124) который пилотировал командир эскадрильи капитан Ладуницкий Василий Федорович, был потерян из виду в районе цели. Причины и обстоятельства его пропажи долгое время были неизвестны. По завершении операции в вышестоящий штаб были отправлены списки безвозвратных потерь полка, в которых был указан и капитан Ладуницкий. И только под конец войны в 1945 году в штатно-должностной книге полка напротив фамилии Ладуницкого была сделана запись: вернулся. Обстоятельства возвращения в полк, а также его судьба после боевого вылета 14 февраля 1943 года автору не известны. Возможно, что Василий Федорович попал в плен и был освобожден только в 1945 году.

Также в районе цели был зенитной артиллерией противника подбит и после атакован истребителями противника самолет Ил-2 (заводской номер 1383). Из-за повреждения мотора экипаж совершил вынужденную посадку на нашей территории в районе Сотово. Самолет получил серьезные повреждения и был эвакуирован в полевые мастерские, летчик младший лейтенант Янюк остался невредим, а воздушный стрелок сержант Марущак получил ранение в ногу и был доставлен в госпиталь.

На земле, несмотря на ввод в прорыв свежих сил, успех по расширению прорыва достигнут не был. Противник, опираясь на подошедшие резервы и на исключительно интенсивный артиллерийский и минометный огонь, сумел задержать наступление наших частей.

15 февраля 1943 года для нанесения бомбардировочного удара по противнику привлекаются части 1-го бомбардировочного авиакорпуса. Но поставленная задача перед бомбардировщиками остается не выполненной. В донесении командира 46-го бомбардировочного авиаполка командиру 263-й дивизии, говорится: «...Девятка под командованием старшего лейтенанта Скоробогатова вылетев на выполнение боевого задания была вынуждена вернутся не выполнив задание из-за плохих метеоусловий. Из-за невозможности произвести посадку на своем аэродроме, самолеты сели на другие аэродромы: Мякишево, Порог и Куколь. С улучшением погоды все самолеты перелетели на свой аэродром. Ведущий группы старший лейтенант Скоробогатов (экипаж: штурман гвардии майор Янченко, стрелок-радист старшина Задорожный) вернулся на свой аэродром после 32 минут полета по причине - не убирались шасси – перегорел предохранитель и в воздухе заменен не был...».

Из-за плохих метеоусловий, которые не позволили бомбардировочной авиации действовать по своим целям, весь груз ответственности за поддержку наземных частей лег на плечи штурмовых авиаподразделений. Самолеты штурмовой авиации могли атаковать наземные цели на малой высоте. Поэтому в этот день две дивизии самолетов Ил-2 действовали по переднему краю противника. 281-я дивизия бомбардировочными и штурмовыми ударами уничтожала огневые точки и живую силу противника в районе Смердыня – Басино.

При первом заходе на цель, группа штурмовиков 448-го штурмового авиаполка была атакована шестью истребителями Ме-109. Последними в строю шли два самолета ведомые младшими лейтенантами Мяндиным и Полетаевым, на них-то и пришелся первый удар «мессершмиттов» снизу сзади. По докладу вернувшихся с боевого вылета других экипажей их самолеты загорелись и упали в районе 2-3 км северо-восточнее Смердыня. Со слов вернувшихся летчиков самолет Ил-2 (заводской номер 1874638) командира звена младшего лейтенанта Федора Павловича Мяндина (воздушный стрелок старшина Колесников Валентин Ефимович) сгорел на земле, а самолет Ил-2 (заводской номер 1873838) в составе экипажа: младшего лейтенанта Александра Дмитриевича Полетаева и воздушного стрелка старшины Ивана Андреевича Теплова разбился при падении.

В августе 2007 года охотниками, в районе урочища Грустыня, были обнаружены обломки советского самолета. Эта информация оперативно поступила руководителю поискового отряда «Любань» Игорю Сурову, который, собрав актив преподавателей и учеников любанской средней школы № 1, выехали на место падения самолета. Обследовав прилегающую местность, поисковики обнаружили две воронки, рядом с которыми были разбросаны фрагменты и обломки самолета: броня, стойки шасси, коленчатый вал от мотора с тремя поршнями. На одном поршне удалось прочитать частично номер мотора АМ-38 № ш 295323(0 или 7). Рядом с воронкой школьниками были найдены обломки от 100 кг авиабомбы. Рядом с воронкой были обнаружены гильзы от крупнокалиберной авиационной пушки ВЯ-23 1942 года выпуска, гильзы от пулемета УБ 1942 года выпуска, все это говорило о том, что данный самолет являлся двухместной модификацией. В результате проведенной работы в воронке и на бруствере, были обнаружены остатки от амуниции экипажа самолета: каблук от сапога, перчатка, ремни от портупеи, части от пристяжной системы парашютов. По радиусу разлета обломков самолета, был сделан вывод, что самолет при падении взорвался на собственных бомбах. При обследовании обломков самолета на створке бомболюка был обнаружен написанной красной краской номер 3838. По документам Центрального Архива Министерства Обороны было установлено, что самолет Ил-2 № 1873838 из состава 448 ШАП 281 ШАД 14 ВА не вернулся с боевого задания 15 февраля 1943 года, в состав экипажа входили: летчик младший лейтенант Полетаев и воздушный стрелок старшина Теплов. Так было установлено место их гибели.

И если место падения самолета Полетаева и Теплова удалось найти и установить их судьбы, спустя 65 лет после войны, то судьба младшего лейтенанта Челоукина Виктора Васильевича до сих пор остается неизвестна. Его самолет Ил-2 (заводской номер 30514) был также атакован немецкими истребителями при втором заходе штурмовиков на цель. Другие летчики только и смогли наблюдать, как его самолет был подбит и со снижением ушел на сторону противника, скорее всего младший лейтенант Челоукин был убит или тяжело ранен.

Самолет Ил-2 (заводской номер 301214) в составе экипажа: летчика младшего лейтенанта Перелая Николая Гавриловича и воздушного стрелка старшего сержанта Егерева Георгия Васильевича был атакован двумя Ме-109 при выходе уже из третей атаки по указанным целям. Летчик сколько мог тянул на подбитом самолете, до своего аэродрома, но поврежденный мотор перестал работать и экипажу пришлось в районе 3-4 км юго-восточнее Зенино покинуть борт самолета с парашютами. Летчик приземлился невредимым, а вот стрелок самолета старший сержант Егерев разбился, так как у него не раскрылся парашют. Самолет по инерции пролетел чуть дальше и разбился в районе Оломна в 14 км северо-восточнее деревни Посадников Остров.

Об этом экипаже сохранились воспоминания бывшего комсорга 448-го штурмового авиаполка, подполковника в отставке Александра Алексеевича Панфилова. Вот как он вспоминал этот день: «...15 февраля 1943 года Перелай с воздушным стрелком старшим сержантом Г.В. Егеревым и вместе со своими боевыми товарищами вел воздушный бой с шестью Ме-109 в районе Смердыни. Воздушный стрелок Егерев в этом бою был убит. Но, Перелай на подбитом самолете дотянул до своих и упал на переднем крае. Похоронив товарища, Николай на следующий день вернулся в свой полк...». По словам бывшего комсорга Николай Перелай отличался в бою особой храбростью и отвагой. В этих словах можно полностью убедиться, если взглянуть в личное дело летчика, которое хранится в военном архиве: «...в Красной Армии с 1940 года, на фронтах Отечественной войны с 15 апреля 1942 года. Звание младшего лейтенанта присвоено 2 февраля 1943 года, звание лейтенанта 29 апреля 1943 года. 19 апреля 1943 года был сбит, и 22 апреля попал в плен. Был в лагере для военнопленных в городе Рига, 2 июля 1943 года бежал. С 5 сентября 1943 года партизан в Витебской области. 11 октября 1943 года вернулся к месту службы. Награжден: орденом «Красное Знамя» - 1943 год, медаль «За оборону Ленинграда» - 1943 год, орден «Красное Знамя» - 1944 год...». К слову сказать, 19 апреля 1943 года самолет Перелая был подбит в этих же местах, где был сбит в феврале. Перелай посадил израненный самолет на болото, и как в первый раз у него погиб стрелок-радист. К сожалению, Николай Гаврилович Перелай не дожил до Победы. 8 февраля 1944 года уже при освобождении новгородчины его Ил-2 был подбит зенитными автоматами немцев и взорвался в воздухе...

Другой самолет Ил-2 (заводской номер 10022) из состава 448-го полка был атакован истребителями противника уже над нашей территорией в районе 1-2 км восточнее Доброе. О точном месте падения самолета никто доложить не смог. Но спустя несколько дней, самолет был обнаружен на вынужденной посадке эвакуационной командой дивизии в районе 1 км восточнее Зенино. Техники эвакуировали самолет в полевую авиаремонтную мастерскую, но о судьбе экипажа ни чего сказать не могли. Только 29 марта 1943 года, когда из госпиталя в полк вернулся воздушный стрелок самолета старший сержант Алексей Николаевич Баженов, стало известно о судьбе экипажа и обстоятельствах вынужденной посадки. Оказалось, что самолет был сбит истребителями противника, и как только летчик смог перетянуть линию фронта они совершили вынужденную посадку на лес. Оказалось, что летчик самолета старший сержант Виктор Антонович Блажевич тяжело ранен, и после вынужденной посадки был отправлен на излечение в госпиталь № 1970. В суматохе боев, сообщить о ранении летчика и воздушного стрелка в полк забыли. Виктор Блажевич вернулся в полк только 4 июля 1943 года.

Истребители сопровождения из состава 263-го истребительного авиаполка 215-й истребительной авиадивизии в районе Смердыня потеряли один Ла-5, который не вернулся с боевого задания. Летчик самолета младший лейтенант Александр Петрович Каширин до сих пор считается пропавшим без вести.

Летчики 1-го гвардейского истребительного полка вели бой со смешанной группой противника, в которой были как Ме-109, так и недавно появившиеся на данном участке фронта ФВ-190. В результате проведенного боя ими были заявлены следующие победы: капитаном Дмитрием Ащауловым и лейтенантом Александром Ганиным в районе деревни Черемная Гора был подбит Ме-109, а младший лейтенант Василий Ищенко добился победы над ФВ-190 в районе Любани. Летчиком 263-го истребительного авиаполка сержантом Георгием Орловым на самолете Ла-5 был заявлен сбитым в районе юго-западнее Черемная Гора немецкий бомбардировщик Хе-111.

232-я штурмовая дивизия в течение дня подавляла огневые точки противника в районе укрепленного немцами населенного пункта Макарьевская Пустынь. Во время боевого задания зенитной артиллерией противника был сбит самолет Ил-2 (заводской номер 30902) из состава 704-го штурмового авиаполка, который пилотировал младший лейтенант Лобковский Александр Иванович. В оперативной сводке дивизии указывалось, что самолет упал на северной окраине Макарьевской Пустыни, при ударе взорвался, летчик погиб.

Еще в начале девяностых годов работая с архивными документами Тосненского райвоенкомата, автору попались сведения о том, что в 70-е годы останки Александра Ивановича Лобковского были захоронены на воинском мемориале «Березовая Аллея» в городе Любани. Но проверить эти данные было невозможно, так как в документах полностью отсутствовали указания об обстоятельствах и месте нахождения останков пилота. Лишь в 2004 году поисковиками отрядов «Любань» (руководитель Игорь Суров), «Иван Сусанин» (руководитель Константин Москвин) и «Рубин» (руководитель Николай Михайлов) было обследовано место падения советского штурмовика Ил-2 установленное в районе Макарьевской Пустыни, прямо рядом с макарьевской канавкой в 30-40 м от развалин старого монастыря. Было проведено вскрытие воронки на месте падения самолета. Разброс обломков самолета был в направлении монастыря. В воронке были обнаружены обломки мотора. Останков погибшего летчика обнаружить не удалось. На обломке редуктора была обнаружена фирменная бирка с заводским номером мотора: АМ-38 № ш 292316.

Благодаря архивно-исследовательской работе проведенной Сергеем Сердюком (г. Москва) в Центральном Архиве Министерства Обороны были найдены приказы о постановки на учет и снятия с учета погибших самолетов по 232-й штурмовой авиационной дивизии, в которых был указан и обнаруженный номер: «... Приказ № 031 от 27 февраля 1943 г.

1. Самолеты ИЛ-2 704 ШАП №\№ 902, 1181, 5370, 5492 с моторами АМ-38 №\№ 2316, 4583289, 295404, 24126, как потерянные полком при боевой работе из состава полка исключить и списать по книгам учета самолетов и моторов. Основание: Приказ по 704 ШАП № 013 от 26.02.43 г...».

Тем самым версия о нахождении останков младшего лейтенанта Лобковского в 70-е годы подтвердилась, так как в 2004 году при обследовании места падения самолета, останков пилота обнаружено не было. Имя Александра Лобковского увековечено на мемориале «Березовая Аллея».

В течение всего дня наземные части вели ожесточенные бои на всех участках прорыва, но к исходу дня в штабных документах 54-й армии появилась запись: «...Большая убыль в личном составе наступающих частей, чрезвычайное утомление в результате беспрерывных боев, диктовали необходимость смены частей первого эшелона, для приведения их в порядок. Но одновременно необходимо было учитывать, что силы противника с каждым днем на участке прорыва нарастали, и пауза в активных действиях могла усилить противника, к тому же часть сил второго эшелона, уже была введена в бой. Исходя из сказанного командующий армией к исходу 15 февраля 1943 года, решил: вводом 165-й стрелковой дивизии решить задачу выхода на дорогу Шапки – Любань...».

16 февраля 1943 года была нелетная погода, поэтому поддержки со стороны авиации наземным войскам оказано не было. Танки и пехота, утопая в снегу, продолжали пробивать оборону противника. Командующий Волховским фронтом, оценив создавшиеся положение на участке прорыва, приказал: «...Ударной группе армии принять все меры к усилению прорвавшейся группы, в тоже время вести обеспечивающие действия с целью расширения ворот прорыва и построения на флангах прочной обороны...». К исходу дня ставилась задача: «...Разбить противника в лесном районе между шоссе Макарьевская Пустынь - Вериговщина и высотой 44.0, с тем, чтобы расширить фронт прорыва до болота Макарьевское...».

17 февраля 1943 года штурмовики 232-й штурмовой дивизии бомбили и штурмовали пути подвоза боеприпасов и подхода резервов в районе Грустыня – Рамцы.

Самолет Ил-2 (заводской номер 301228) из состава 704-го штурмового авиаполка был подбит в районе цели и совершил вынужденную посадку на «живот» в районе озера Тянегожское. Летчик самолета младший лейтенант Кондрашов прибыл в часть.

После выполнения боевого задания по штурмовке вышеуказанной дороги, на свой аэродром не вернулись два самолета из состава 230-го штурмового авиаполка. Самолет Ил-2 (заводской номер 301053) на котором вылетел штурман эскадрильи лейтенант Клишевич Федор Климентьевич и самолет Ил-2 (заводской номер 5546) в состав экипажа которого входили: заместитель командира эскадрильи лейтенант Кравченко Трофим Тихонович и воздушный стрелок младший сержант Свиденко Алексей Ануфриевич, считались пропавшими без вести.

В оперативной сводке штаба 232-й штурмовой дивизии за 17 февраля 1943 года сказано: «... Дивизия в течение дня парами и группами по 6-5 самолетов Ил-2 бомбардировочными и огневыми ударами подавляла и уничтожала артминбатареи, ДЗОТы, блиндажи и живую силу противника в опорном пункте Макарьевская Пустынь, до двух батарей полевой артиллерии на опорном пункте севернее и северо-западнее окраине Рамцы, две батареи зенитной артиллерии, что в 1 км южнее Грустыня, обстреляла колонну до 10 автомашин и 7 подвод по дороге из Липки на Рамцы. Всего 22 Ил-2 произвели 24 самолетовылета, из них: 19 на атаки целей, 6 перелеты с аэродрома Гремячево на аэродром Плеханово. В результате боевых действий подавлен огонь двух батарей зенитной артиллерии, двух точек зенитных пулеметов, до двух минбатарей, взорван склад с боеприпасами в пункте Макарьевская Пустынь. Разрушено: два дома в пункте Рамцы и один дом в пункте Макарьевская Пустынь, два блиндажа, разбито и уничтожено три подводы с лошадьми. Два самолета Ил-2 лейтенант Клишевич и лейтенант Кравченко со стрелком сержантом Свиденко вылетавшие на боевое задание в 16.40 на свой аэродром не возвратились. Состояние и место посадки неизвестно...».

Весной 2004 года в районе реки Лезна, рядом со старой вырубкой была проведена поисковая экспедиция на месте падения самолета Ил-2, обнаруженного поисковиками отряда «Любань». Автор, этих строк был участником экспедиции, и вот что запомнилось тогда:

«...На краю вырубки лежала перевернутая «бочка» от бронированной кабины штурмовика Ил-2. Мы давно слышали об этом месте падения самолета. Еще при жизни Василия Ивановича Груздова (поисковика из города Тосно, он умер от тяжелой болезни в 2003 году), мы вместе пытались найти этот самолет. О нем, говорили Василию Ивановичу лесники. Но, тогда, в 2000 году проплутав целый день в лесу, мы ничего не нашли. И вот сейчас стоим на том месте, куда стремились несколько лет. Поздней осенью 2003 года, место падения нашел командир поискового отряда из города Любань – Игорь Суров. И вот сейчас, по схеме нарисованной им, вышли на эту вырубку. Александр Юрьевич Коноплев – руководитель поисковой экспедиции «Любань-2004», прекрасно знающий тосненскую землю, не только по старым военным картам, но и прошагавший почти всю территорию бывшей полосы наступления 54-й армии Волховского фронта, буквально за час вывел нас от дороги на место указанное Игорем. Не пощадило самолет послевоенное время. На голой, заболоченной поляне лежала только бронированная «капсула» кабины - ни крыльев, не мотора, ни стоек шасси, рядом не было. Скорее всего, эти обломки уже давно были сданы в металлолом.

Приблизившись к месту падения самолета, стали обследовать окрестности. Вокруг валялись небольшие куски броневых листов и дюраля – обшивки самолета. При первом же взгляде на устройство кабины, стало ясно, что перед нами одноместный образец самолета Ил-2. Такие машины выпускались до октября 1942 года, а экипаж самолета состоял только из одного летчика, без воздушного стрелка. Но в нашей поисковой практике встречались и фронтовые переделки, переоборудованные из одноместных, в двухместные. Но именно здесь, таких признаков переоборудования мы не обнаружили. Разбирая обломки самолета, нашли прямоугольный броневой лист – защиту выхлопных патрубков. Перевернув его внутренней стороной, мы обнаружили еле заметные следы нанесенной белой краски. Очистив лист ото мха и жухлой листвы, перед нашими глазами появились цифры: 30105(7 или 3). Последняя цифра полностью не читалась, в этом месте металл сильно поржавел. Вот и заводской номер самолета. Это была удача…

Протиснувшись во внутрь «бочки», на то место где было кресло пилота, мы увидели большие куски белого, оплавленного метала – алюминия. С боковых стенок, также свисали оплавленные куски дюраля. Видно, что сильный огонь бушевал внутри кабины самолета. Вытащив на поверхность эти бесформенные куски, стали рассматривать их, и вдруг обнаружили, что среди оплавившегося дюраля торчали пряжки и карабины от парашютной системы.

Быть свидетелем той давней трагедии, тяжело. Обнаружив в лесной глухомани останки погибшего солдата, что погиб 60 лет назад, в подсознании как на машине времени переносишься в те далекие годы. По расположению останков солдата, его амуниции, оружия – зримо присутствуешь при нем, в его последнем бою. Ясно представляешь его движения и действия. Видишь последние мгновения его жизни.

«...Перед глазами заснеженный лес, весь почерневший от гари. Вокруг идет бой. Пули, падая на землю, фонтанчиками поднимают снежный покров. Яркие вспышки ручных гранат. Пронизывающий свист минометных мин и гулкие хлопки вокруг. На «бреющем» проносятся, окрашенные в грязно-белый цвет, наши штурмовики Ил-2. Вдруг, один загорелся и все ниже и ниже прижимается к земле. Вот уже летят в разные стороны обмороженные ветки кустарника. Макушки чахлых болотных березок, как подрезанные серпом, валятся на почерневший снег. Горящий самолет тяжело плюхается на «живот», и еще долго ползет по заснеженной борозде. Снег и болотная грязь, вихрем несется вслед за ним. Приземлившийся самолет горит. Горит кабина, «колпак» которой уже сдвинут назад и в проеме бронированных стекол видна голова в шлемофоне, уткнувшаяся вперед. Как будто, летчик еще продолжает всматриваться в прицел, расположенный перед ним. Но нет, той силы, что смогла бы поднять голову, и помогла бы выбраться из горящего пекла. Языки пламени все ближе и ближе лижут кожаную куртку на плечах человека. Что же случилось? Ведь для посадки на ровную небольшую полянку, самолет вели твердые руки пилота. Ведь, не свалился на крыло, и не клюнул носом при снижении самолет. Да и мотор видно, что был выключен, только от встречных потоков воздуха едва крутились лопасти винта. Значит, пытался сесть, спастись и спасти самолет. Но вот и взрыв. Оторванный «колпак» и брызги стекла разметало вокруг. Взорвались остатки бензина в баке самолета. Наверное, был ранен смертельно, и сил осталось только на то, чтобы посадить израненную машину на вынужденную посадку. А может быть при ударе о землю, не выдержали привязные ремни, дали слабину, и удар головой о прицел вызвал потерю сознания? И вот результат. Языки пламени уже пожирают, то, что еще несколько минут назад было человеком, летчиком-штурмовиком…».

Эта картина – видение, пришла позже. Тогда, когда мы усталые и вымокшие, уже сидели на бивуаке ижевского отряда «Долг», пройдя по заболоченной вырубке и разбитой лесовозами старой дороге. Фаиль Ибрагимов – руководитель Удмуртского республиканского объединения гостеприимно угощал нас горячим чаем. Обеспечив нас кружками, Фаиль извлек из палатки алюминиевую фляжку с водкой. Это лекарство привычно разлилось в большую эмалированную кружку, и из рук в руки пошла по кругу. Только водка могла согреть наши продрогшие души. Стянув с себя промокшие от влаги и пота лесные куртки и расставив у костра отяжелевшие «берцы» и «бродни», мы вытянули ближе к огню посиневшие голые ноги. Первый круг кружки прошел «за встречу», не так уж и часто мы встречаемся, и было приятно увидеть лица давно знакомых друзей по поиску. Второй круг прошел за здоровье. А вот на третьем – святом для всех поисковиков, стоя в молчаливом кругу и прошептал кто-то из нас – «…И за этого сгоревшего летчика…».

Яркой вспышкой в сознании пронесся горящий штурмовик над макушками болотных кустов. Кто же, ты ? Еще неизвестный пилот…?

На следующий день, услышав наш рассказ о самолете, на место падения вышел на работу весь Вологодский поисковый отряд, под руководством Ивана Александровича Дьякова. И еще раз, тщательным образом просеяли болотистую почву, в районе самолета...

При проведении поисковых работ на месте падения самолета останков летчика обнаружено не было, и потому, что в кабине самолета были обнаружены фрагменты пристяжной системы парашюта, вплавленные в сгоревший алюминий, одним из предположений стало то, что возможно летчик сгорел в кабине самолета. Установить обстоятельства гибели данного самолеты мы могли только благодаря найденному заводскому номеру.

Проведя исследовательскую работу с документами Центрального архива Министерства Обороны РФ в городе Подольске, удалось разыскать важный и долгожданный документ:

«Книга учета летных происшествий 230 ШАП за 1942-1944 годы: Характер происшествия: потеря материальной части.

Место происшествия: район Рамцы – Грустыня

Дата: 17 февраля 1943 года

Тип самолета: Ил-2 №\№ 1053, 5546

Экипаж: Летчик Клишевич. Летчик Кравченко.

Причина: Сбиты ИА противника.

Состояние экипажей, матчасти: неизвестно.

Краткое описание происшествия: не вернулись с боевого задания.

Примечание: предположительно сбиты ИА противника.

Все совпадало. Район, указанный в документе Рамцы – Грустыня, это как раз в районе нахождения обломков самолета. Номер, указанный в донесении 1053 – именно так в документах авиаполков сокращали полный заводской номер самолетов, которые изготавливались на заводе № 30.

Благодаря полученным архивным сведениям стало известно, что 17 февраля 1943 года не вернулся с боевого задания из района Рамцы – Грустыня, самолет Ил-2 № 301053, который пилотировал заместитель командира АЭ, он же штурман АЭ 230 ШАП 232 ШАД лейтенант Клишевич Федор Климентьевич.

По заведенной практике, поисковики отправили запросы в администрации и военкоматы, где родился и откуда призывался Федор Климентьевич, для того чтобы разыскать его родных и сообщить о находке его самолета. С их слов узнать как можно больше о самом летчике самолета. Первый ответ пришел из Омска, откуда призывался Клишевич перед войной. Этот ответ ошеломил поисковиков: «...В городе Омске проживает двоюродный племянник – Александр Прокопьевич Клишевич. С его слов в 1943 году родственникам на лейтенанта Клишевича Ф.К. пришла «похоронка», но в 1946 году после войны он вернулся живой. Его самолет был сбит в Ленинградской области, в бессознательном состоянии он попал в плен, где находился до освобождения военнопленных Красной Армией. Последнее место жительства ветерана Великой Отечественной войны Ф.К. Клишевича: Республика Беларусь, Слуцкий район село Кривичи...».

Получив сообщение из Омска, о том, что Федор Клишевич остался в живых и последнее время проживал в Белоруссии, специалисты фонда поисковых отрядов Ленинградской области отправили туда запрос, ответ на который не заставил себя ждать.

«...На Ваш запрос сообщаем, что Клишевич Федор Климентьевич родился в 1920 году в д. Кривичи Старобинского района Бобруйской (Минской) области. В 1937 году уехал в город Омск. В 1938 году во время работы, без отрыва от производства окончил пилотское отделение Омского областного аэроклуба и получил звание пилота. В Красную Армию поступил добровольно, и в октябре 1938 года через Сталинский РВК города Омска был зачислен курсантом военно-авиационной школы. В апреле 1940 года окончил Новосибирское авиационное училище. С апреля по июль 1940 года проходил службу в 164-м резервном авиаполку (город Воронеж). С июля 1940 года по октябрь 1941 года службу проходил в составе 100-го дальнебомбардировочного полка (г. Орел) в должности командира авиазвена. С первых дней Великой Отечественной войны в составе 100 ДБАП участвовал в боях на Западном фронте. С октября 1941 по август 1942 года проходил службу во 2-й отдельной авиаэскадрильи воздушно-десантных войск Красной Армии (г. Орджоникидзе) на должности командир звена авиаотряда. С октября по декабрь 1942 года участвовал в боях против немецких оккупантов на Калининском фронте в составе 232-й штурмовой авиадивизии в должности заместителя командира эскадрильи. С декабря 1942 года по 17 февраля 1943 года участвовал в боях на Волховском фронте в составе 230-го штурмового авиаполка 232 ШАД.

17 февраля во время штурмовки укрепленного района противника на станции Любань в воздушном бою был сбит и в тяжелом состоянии (с самолетом упал в лес, где получил общую контузию) попал в плен. В плену находился в лагере военнопленных в городе Рига, затем в г. Лодзь (Польша), а потом в Германии, где работал на каменном карьере. Освобожден из плена 2 мая 1945 года союзными войсками (американцами). В течение шести месяцев проходил специальную проверку на станции Алкино (Южно-Уральский военный округ). В декабре 1945 года был уволен в запас...».

Также в письме говорилось, что Федор Климентьевич был женат с мая 1941 года на своей однокласснице по школе Ольге Семеновне Коноплянник, которая тоже прошла всю войну в составе 164-го батальона аэродромного обслуживания, и закончила войну в Кенингсберге. Опять встретились они только в 1946 году, вырастили двух сыновей и дождались от них четверых внуков.

Только спустя годы, Федор Климентьевич узнал, что за бои под Ленинградом он был представлен командиром полка к ордену «Красной Звезды», но в штабе дивизии его подвиги были оценены выше, и приказом командира 232-й штурмовой дивизии от 4 марта 1943 года он был награжден орденом «Отечественной войны 2 степени». В 1993 году Федор Клишевич умер и похоронен на Родине, но память о нем бережно хранят его земляки. В селе Кривичи в стенах школьного краеведческого музея хранятся его документы и воспоминания о своей тяжелой, но яркой жизни. Этими воспоминаниями белорусские школьники поделились со своими сверстниками из поискового музея любанской школы.

Из воспоминаний бывшего заместителя командира 1-й АЭ 230 ШАП Клишевича Федора Климентьевича: «...Участие полка в боевых действиях по прорыву блокады города Ленина закалило летный состав, сплотило его... Командир полка майор Гребень Макар Зиновьевич был опытным командиром, а главное то, что он сам лично водил группы самолетов на самых напряженных участках полосы прорыва. Вспоминаю, как летный состава полка был восхищен мужеством и отвагой своего командира, его смекалкой, правильным выбором маршрута полета группы и выходом на боевой курс к цели. Это поднимало моральный дух летного состава, у летчиков был хороший боевой настрой, узнав, что ведет группу сам командир полка. Величие этого личного примера командира особенно осознаешь, когда прошли годы и начинаешь вспоминать и взвешивать моральный дух однополчан, их порыв смело вступать в бой. Командир полка не получал приказа от командования дивизии на вылет ведущим группы. Это было велением его сердца, беспредельная преданность Родине и глубокое понимание целей и задач нашего командования по разгрому немецких полчищ, вторгшихся на нашу землю и окруживших город Ленина... Он очень хорошо ориентировался на карте, хорошо знал район действий и базирования полка, что позволяло ему правильно выбирать маршрут полета на цель и обратно, внезапный выход на цель, поразив ее и возвращался с группой всегда без единой потери. Полк получил суровую фронтовую закалку благодаря мужеству, отваге и умению своего командира Гребня М.З... Участие в боевых действиях полка в прорыве блокады Ленинграда дорого обошлось и нашему полку, многие славные соколы и воздушные стрелки сложили свои головы за наше правое дело. Их имена бессмертны. Вечная им Слава!...».

Продолжали поддерживать наступление и штурмовики 281-й штурмовой дивизии. Их задача оставалась прежней: бомбардировочными и штурмовыми ударами уничтожать огневые средства и живую силу противника в районе Смердыня – Басино. Опять в районе цели наши самолеты были атакованы истребителями противника. Летчик самолета младший лейтенант Андреев, долго «тянул» свой подбитый самолет (Ил-2 № 3013, из состава 872-го ШАП) до аэродрома в Плеханово, но все же упал вместе с самолетом у шлюза южнее Волховстроя. К счастью летчику удалось спастись, и он прибыл в часть в этот же день. Больше не повезло 448-му полку. Подбитым ушел от цели Ил-2 (заводской номер 30817) лейтенанта Михаила Васильевича Гомонова. Спустя несколько дней, его разбитый самолет обнаружила эвакуационная команда в районе 4 км восточнее Малиновки, но о судьбе летчика они доложить ни чего не смогли. Скорее всего, погибшего летчика похоронили наземные части.

Другой самолет из этого же полка был сбит истребителями противника в районе цели и упал сев

[M I H A 4]

Статья очень интересная. Очень понравилось, что наряду с описанием самой операции, уделено много внимания отдельным экипажам и судьбам конкретных летчиков.

Особенно впечатлили сведения о судьбе экипажей пропавших без вести, судьба которых была установлена поисковыми отрядами.

[linnet 2484]

Илья, прости, что поднимаю такую старую тему. Твоя статья по авиации в Смердынской операции оборвана на полуслове. А потери 19 февраля 1943 года попадались/исследовались?

Меня интересует судьба захоронения летчика и штурмана Пе-2 №10/100 из 780 бап 293 бад

ст. сержант Орленко Иван Владимирович

ст. сержант Бандуров Юрий Трифонович 

18.00 возвращаясь после бомбардировки Вериговщина Волховский фронт атакован 2 ФВ, загорелся на Н-500 м, координаты 94-16. Стрелок Платов с парашютом, приземлился вблизи артбатареи 8 гап. Пилот и штурман позже пытались выпрыгнуть, но упали с самолетом. Пилот и штурман похоронены 556 отд саперным батальоном 20.2.43 координаты 96-14. Представитель отдела авиации 54 Армии, прибывший для расследования, дал заключение, что непригоден для запчастей. Похоронены в 700 м от места падения самолета. д Зенино что в 5 км восточнее Смердыня Киришского р-на Ленинградской обл. В ОБД 1,5 км ЮЗ Зенино./небольшое кладбище, где похоронены саперы.

Перенесли захоронение в Кириши? Но ни там, ни на других в Ленинградской области нет их имен. Может, похлопочешь об увековечивании?

Изменено 5 декабря, 2017 пользователем linnet

[Прокофьев Илья 642]

Борис! Во как интересно! Да, в книге про них есть... вот, только стрелок у меня не был указан! Борис! А номера моторов их самолета есть? Это очень ВАЖНО! Похоже мы нашли их самолет!

[linnet 2484]

Илья, Пе-2 №10/100, моторы  22-700,  22-684

Фамилию стрелка я неправильно написал. Правильно - Платов.

Изменено 5 декабря, 2017 пользователем linnet

[Прокофьев Илья 642]

Спасибо! Сейчас напишу на почту!

[катуар 291]